Инстинкт отделения
Возвращаться в Москву лучше всего летом или ранней осенью. Буйная растительность скрывает как общее несовершенство мироустройства, так и его отъявленные проявления по пути из Домодедово. Зима тоже ничего себе, особенно снежная. Хуже всего весна, когда снег уже сошёл, а зелень ещё не распустилась и вся неприглядность наружу.
За окном стояла середина апреля. Игорь только что прилетел из Швейцарии и с непривычки поражался контрасту пейзажей. Всего два часа лёту, а как будто с другой планеты вернулся, чистой, благополучной, красивой...
Закончился полугодовой курс лечения. Врач, пожилой немец с густыми усами, убедительно сообщил, что достигнута полная ремиссия, можно ехать домой. Однако он рекомендует пациентам ещё минимум полгода, а лучше всю оставшуюся жизнь, вести спокойный, размеренный образ жизни. Проводить больше времени с семьёй. Стресс, волнение, нервотрёпку и прочие факторы риска исключить в обязательном порядке, если Игорь не хочет рецидива.
Конечно, не хочет. Разве кто-то в здравом уме может захотеть? Только как после этого работать? Ведь работа и есть стресс, горячий и бескомпромиссный, как действующий вулкан.
Доктор укоризненно посмотрел на Игоря. Может, тогда лучше сменить работу? Или вообще отдохнуть какое-то время без всякой работы?
Без работы? В его возрасте это подозрительно напоминает пенсию. Пенсия... Какое неприятное слово. От одного произнесения его в свой адрес дряхлеешь... Даже пробовать не стоит. Посидишь на ней год-другой и навсегда выпадешь из номенклатуры. Нет, сдаваться рано. Впереди вся жизнь. По крайней мере её треть или хотя бы четверть.
Доктор развёл руками – вам решать. Тогда оставьте себе всё приятное, а неприятное передайте другим.
Перед отъездом на лечение, когда только поставили страшный диагноз, Игорю было так наплевать на работу, что он спешно передал все свои функции двум замам. Разделение оказалось удачным. Судя по отзывам и результатам, каждый из них ловко справлялся со своим направлением, а общие вопросы решались мирно и конструктивно. Может быть, так дальше и оставить? Пусть они управляют? А почему бы и нет? Пенсия или не пенсия – решится позже. А вот проводить больше времени с семьёй заманчиво. Не об этом ли он мечтал в молодости, проклиная необходимость вкалывать допоздна? Не об этом ли молили глаза его детей, когда он уходил по выходным в офис? Ну что ж, пришло время возвращать долги.
На работе дела шли и вправду недурно. Игорь с удивлением поймал себя на мысли, что он выслушивал победные реляции замов не без ревности. Где-то в глубине души теплилась надежда на то, что когда он приедет, выяснится, что без него не справились. Но нет, всё шло как по маслу, даже лучше, чем при нём. Ущемлённое самолюбие переросло в обиду. Ну и оставайтесь тут без меня. А я поеду домой, буду в кругу любящей семьи навёрстывать упущенное за годы каторжной работы. Игорь с удовольствием представил, сколько новых фильмов, книг, спектаклей ждут его просвещённого внимания.
В отличие от настоящих детей, никто и слова критики не скажет. Вы для них самый настоящий и лучший отец.
Первая неделя дома прошла спокойно. Жена Оля не могла нарадоваться, постоянно готовила что-то деликатесное, стараясь порадовать мужа. Дети вежливо и сдержанно реагировали на неожиданное появление отца. Впрочем, в их поведении чувствовалась натянутость. Поначалу Игорь думал, что так и должно быть, просто они отвыкли от него за время лечения. Потом почувствовал, что дело не только в лечении. Общая фальшь ситуации резала глаза и вскоре начала прорываться сначала робкими, а потом и полновесными конфликтами. Игорь понял, что дети выросли, к тому же без него. Пытаться вернуться в их жизнь в тот момент, когда начинает свою безжалостную работу инстинкт отделения от родителей, было по крайней мере неумно.
Через месяц Игорь понял, что пора возвращаться в офис. Ещё неделя-другая дома, и он либо проклянёт детей, либо разведётся с женой.
Вспоминая заветы доктора, он решил ограничить своё присутствие на работе самыми общими функциями. Что-то вроде конституционного надзора – следить за соблюдением норм и правил, но в управление не вмешиваться. Своё возвращение он преподнёс под соусом выздоровления. Мол, уже готов исполнять обязанности, но лишь частично. Границу погружения обозначать не стал. Мало ли что.
Замы встретили его радушно. Роман, которого он взял к себе ещё студентом, в первый же день пришёл с подробным докладом и готовностью сдать всё назад. Игорь растрогался, но принимать дела не стал. Только пообещал помогать в меру своих сил.
Второй зам, Андрей, тоже пришёл с докладом, но готовности сдать дела назад не выказал. Игорь сначала немного напрягся, но потом успокоил себя тем, что он ведь и сам не собирался их брать. Дела означают полноценную работу с ответственностью, сроками, нервотрёпкой. А ему это противопоказано.
Прошло какое-то время. К своему неудовольствию Игорь почувствовал, что вместе с ответственностью ушла и власть. А к этому он не был готов. На следующий день он решил провести совещание с замами и обязать их все свои решения утверждать у него.
– Как скажете, – равнодушно пожал плечами Роман.
– Не понял?.. – возмутился Андрей. – Это зачем?
Далее он чётко и убедительно доказал, что новая схема станет пустой формальностью, поскольку, не будучи в контексте, Игорь вряд ли сможет возразить.
– Я не имел в виду формальное утверждение, – Игорь понял, что с Андреем будет непросто. – Как раз мне будет полезно узнать контекст. Так постепенно и войду в дела.
– Вы хотите забрать всё назад?
Игорь не ждал столь откровенного вопроса.
– Пожалуй, нет.
– Раз нет, то нет никакого смысла в утверждении. Лишняя бюрократическая цепочка. Зачем? Вы нам не доверяете?
Так началась борьба за власть, которая скоро переросла в откровенную войну. Андрей категорически отказывался возвращаться в ситуацию, которую давно и успешно перерос. Он не мог сдаться, потому что поражение означало бы признание своей несостоятельности. Игорь же боролся с отчаянием человека, понимающего, что это его последний шанс. Если сейчас сдаться, то останется только прозябание на пенсии...
Война затянулась на полгода и окончилась увольнением Андрея. Он принял предложение одного из конкурентов. Оставшиеся от него дела безропотно забрал Роман. Для Игоря наконец установились спокойствие, мир и благодать, на которых настаивал доктор из Швейцарии.
Прошло пять лет. На очередной день рождения Игорь пригласил Андрея. Недавно они столкнулись в фойе одного из театров и разговорились как старые добрые друзья. Память стёрла былые обиды, оставив лишь приятные воспоминания.
За праздничным столом собрался костяк компании. Забежали поздравить дети, но сразу ушли. Подвыпив, Игорь понял, что из всей компании ему хочется пообщаться именно с Андреем. Он разоткровенничался.
– Знаешь, как-то всё скучно. Жизнь потеряла краски.
– В смысле работы?
– Да и в смысле семьи тоже. Видишь, дети убежали. Им не до меня. Раньше как-то казалось, что работаешь ради семьи. А сейчас непонятно, ради чего.
В голосе Игоря звучала горечь.
Андрей вздохнул, пытаясь найти слова утешения.
– Ну а Оля? Семья – это же не только дети?
– С Олей тоже особенно ничего не связывает. Когда дети разъехались, оказалось, что мы живём вместе по привычке. Одиночество подкралось незаметно...
Именинник впал в меланхолию. Андрей напряжённо думал. Надо срочно менять русло беседы. Иначе праздник превратится в горестную попойку.
Андрей оглядел стол, и вдруг его осенило.
– Секундочку! – торжественно воскликнул он.
Игорь с интересом поднял глаза от бокала.
– Так вот же ваша настоящая семья!
– Как это настоящая? – не понял Игорь.
– Самая что ни на есть настоящая! Посмотрите, это всё ваши дети. Роман, его люди. Они все вас уважают, любят и почитают. В отличие от настоящих детей, никто и слова критики не скажет. Вы для них самый настоящий и лучший отец.
Игорь недоверчиво выслушал Андрея и задумался. А ведь, пожалуй, он прав. Чем Игорь занимался на работе в последнее время? Командовал благоустройством офиса, обсуждал с кадровиками и финансистами новые соцпакеты, премировал командировками и обучением наиболее способных. Что это, как не забота о детях?
В душе Игоря разлилось тепло, печаль отступила.
– Предлагаю тост за семью! – крикнул Андрей и заговорщицки подмигнул Игорю.
Все стали радостно чокаться. Праздник потёк дальше с новой силой. Игорь улыбнулся и почувствовал, что в уголках глаз стоят слёзы.
На прощанье Игорь по-отечески обнял Андрея. Жаль, что тогда расстались, сколько бы ещё могли вместе сделать.
Андрей помахал рукой из окна такси и отчётливо представил себе, что если бы тогда не ушёл, то так и остался бы навсегда одним из деток заботливого, но властного папаши. Инстинкт отделения от родителей – всё-таки очень мудрая выдумка природы...
