Как тушили Майкопский нефтяной фонтан
Официально курс на снижение природоёмкости производства был определён концепцией перехода РФ к устойчивому развитию, утверждённой указом Президента РФ (№ 440 от 1 апреля 1996 г.). Само собой, понятие родилось гораздо раньше – около 100 лет назад в результате хищнической разработки нефтяных месторождений Кавказа. Обеспечение экологической безопасности нефтяной промышленности – сейчас одна из самых развитых в современной России сфер экобизнеса. Это вызвано не только постоянно растущими экологическими стандартами, но и экологическими катастрофами, поразившими даже видавших виды специалистов нефтяной промышленности. Первой точкой начала разработки экостандартов стало «майкопское чудо» 1909 г.
Немного предыстории. Русская нефть с момента её открытия привлекала внимание американских, британских и европейских промышленников. Хотя англичане подключились к добыче нефти в Баку последними после шведов и американцев, правительство Сергея Витте сочло важным помочь им, чтобы составить конкуренцию монополии шведских и американских компаний. Но долгое время настоящий интерес к русской нефти сдерживался из-за рисков потерять акции из-за возможной войны с Россией. После соглашения по Персии 1907 г. и создания де-факто русско-английского союза эти опасения были отложены, и, когда в 1909 г. в Майкопе нашли нефть, британский капитал хлынул мощным потоком на Кавказ. Началась знаменитая майкопская лихорадка. Всюду мерещились фонтаны нефти с расходом по 50 тонн в сутки. Акции майкопских компаний продавались как свежие булочки. Их можно было найти почти в каждом доме Лондона и Парижа (в некоторых семьях до сих пор они хранятся как исторические реликвии). Недаром главной темой русской революции для обывателей Западной Европы была судьба и безопасность майкопских месторождений, в которых был и их личный интерес.
На майкопских нефтяных полях и произошла эта история, всерьёз напугавшая власти Кубанской области и простых жителей. 30 августа (по старому стилю) 1909 г. в скважине № 1 Бакинско-Черноморского товарищества при опускании желонки с глубины 70 метров в 10-дюймовые трубы после выбрасывания грязевого селя забил непрерывный фонтан чистой лёгкой нефти 65 (!) метров высотой. За неделю было выброшено 2 млн пудов нефти. Но реально спасти удалось только 40 тыс. пудов. На третий день фонтан загорелся. Причина до сих пор не ясна – Бакинско-Черноморское товарищество обвиняло во всём местных жителей, которые были неосторожны с огнём за пределом промыслов. Операцию по ликвидации экологической катастрофы возглавил сотрудник компании, знаменитый нефтяной инженер Евгений Юшкин. Но отсутствие воды, пара, дорог, необходимых инструментов и, самое главное, дисциплинированных рабочих привело к тому, что пожар затянулся. Впрочем, даже если бы пожара не было, 2 млн пудов всё равно было бы некуда девать. Нефтехранилища были ничтожно малы и представляли собой обычные бочки и несколько цистерн. Разлив нефти, апокалиптический вид промыслов заставили того же Юшкина выработать первые экологические требования к нефтедобыче. Среди них – подготовка нефтехранилищ, создание нефтепровода на Туапсе, подготовка бухты к нефтепогрузкам и масштабные подготовительные работы перед бурением.
Но особенно возмущены были местные власти. Кубанское областное правление в прямом смысле негодовало. Было загрязнено несколько рек, образован с десяток нефтяных озёр и горел лес вокруг промыслов. Впервые в истории России реакция была столь строгой. В срок до полутора месяцев нефтепромышленники были обязаны устранить последствия экологической катастрофы. Также они должны были создать вокруг промыслов защитный вал и организовать желоба для стока отходов.
История тушения пожара также вошла в историю русского экологического движения. Фактически это был первый опыт в России ликвидации последствий катастрофы такого масштаба. Фонтан на нефтяном промысле Бакинско-Черноморского товарищества горел 12 дней! С большим трудом удалось организовать подготовительные работы по тушению пожара. Дело в том, что казаки ближайших станиц первое время категорически отказывались подходить к столбу огня в 40 метров высотой. Лишь «по наряду» (то есть приказу) можно было найти рабочих. А дел у инженера Юшкина было много: рытьё траншей и земляных валов, заготовка бочек, плетёнок, мешков c землёй, камней, щита для задвигания на скважину. Работа велась в две смены, в каждой из которых было две очереди. Со временем работа наладилась, к ней подключились рабочие с бакинских месторождений с опытом тушения нефтяных пожаров. Пожарные насосы, бочки с водой поставляли казачьи станицы. Чтобы прокормить 300 человек, участвующих в тушении двухнедельного пожара, была организована курьерская доставка припасов из Майкопа, до которого было около 50 вёрст. Для порядка и безопасности на Майкопский фонтан прибыл отряд казаков Второго Кавказcкого полка. В тушении пожара принимал участие областной горный инженер и по очереди присутствовали атаманы соседних станиц. Фактически ликвидаторы катастрофы строили один большой вал. Первоначально в радиусе он был 30 метров от огня – на такое расстояние к огненному столбу не боялись подойти рабочие. Но со временем он сокращался кольцом к столбу, валы росли в высоту, траншеи двигались за ним. Постепенно образовалась насыпь у устья трубы, в которой виднелся конец деревянной пробки, поставленной для регуляции фонтана ещё до воспламенения. Фонтан к этому времени уже довольно ослаб. Щит был подвинут на трубу, и вот как описывает финал работ Юшкин: «дружным молодецким штурмом всего личного состава рабочих, несмотря на полный недостаток воды, войлока, одолён огонь, засыпав скважину курганом земли, взятой с валов».
Всюду мерещились фонтаны нефти с расходом по 50 тонн в сутки.
Но параллельно с работами 16 сентября в 3 утра нефть пробила себе участок в кургане и в сыром виде стала вытекать по 40 тыс. пудов в сутки – продолжалось это явление не менее 3 месяцев. Трижды из-за воспламенения нефти горел лес и была загрязнена долина реки Чекох (полностью погибла как река) и реки Белой – притока Кубани. Рыба выбрасывалась на берег, нефтью травилась домашняя птица. Были зафиксированы случаи заболеваний среди населения. Такова грустная цена первого опыта борьбы с устранением экологической катастрофы такого уровня сложности.
Майкопский фонтан был событием общеимперского масштаба. Долгое время в прессе ходили слухи, что это просто утка – коммерческий ход для привлечения внимания к Майкопским копям. Для того чтобы убедиться лично в размерах природного явления, на фонтан приехал посмотреть бывший министр земледелия и государственных имуществ Алексей Ермолов – известный экономист и реформатор. Вскоре Герберт Гувер – будущий американский президент – включился в нефтяную лихорадку и создал 11 (!) акционерных компаний с предисловием «Майкоп».
Важным событием в истории нефтяной промышленности явилось открытие в Екатеринодаре (будущий Краснодар) 11–13 октября 1911 г. первого всероссийского съезда нефтепромышленников. В нём приняли участие кубанские фирмы и акционерные общества, представители Кубанского казачьего войска, Кавказского горного управления, министерств внутренних дел и путей сообщения, Владикавказской железной дороги и др. Здесь были рассмотрены различные организационные вопросы перевозки нефти, налогообложения. Среди прочего, важное место заняли и экологические вопросы на опыте сентябрьских событий 1909 г. на Майкопском фонтане. Правда, революция внесла свои коррективы: процесс создания экологических стандартов был на долгое время отложен. Главного вдохновителя спасательных работ на Майкопском фонтане Евгения Юшкина в 1937 г. расстреляли, несмотря на преклонный возраст.
