АЛЕКСАНДР АПАЗОВ: «Лекарство – не товар, а важнейший элемент лечебного процесса»
Президент АО «Фармимэкс», глава Национальной фармацевтической палаты Александр Апазов работает в отрасли уже 60 лет. Провизор по первому образованию, он был руководителем Главного аптечного управления СССР, находился в числе тех, кто осуществлял переход отрасли на рыночную экономику. И сегодня Александр Апазов – непосредственный участник всех процессов, происходящих в сфере фармацевтики, в курсе проблем, волнующих профессиональное сообщество.
– В своих интервью, выступлениях вы на раз говорили, что аптечный сегмент необходимо воспринимать как неотъемлемую часть всей системы здравоохранения, как это было в СССР. Сегодня она таковой не является?
– Де-юре – является. Сейчас институты, которые готовят фармацевтические кадры, находятся в подчинении Министерства здравоохранения. Все образовательные программы готовит Минздрав.
Аптечная система – под контролем Росздравнадзора. Это структура Минздрава. Росздравнадзор выдаёт лицензии, потому что фармацевтическая деятельность – лицензионная.
Но при этом аптечные учреждения отнесены к торговому коду. А это значит, что бизнес вошёл в структуру, в систему чистой коммерции. Как вы считаете, что сегодня является показателем деятельности аптеки?
– Интересно. Что же?
– Средний чек. Вот что самое страшное! Вот в чём изменился подход. Раньше были другие показатели: отсутствие жалоб, обеспеченность необходимыми лекарствами. По ним оценивалась работа аптеки. Главное – чтобы пациент получил то лекарство, которое назначил врач. Сейчас это условие, увы, как бы уходит на второй план.
– Компания «Фармимэкс», которую вы сегодня возглавляете, это правопреемник Главного аптечного
управления СССР?
– Да. Я ещё в советское время защитил кандидатскую диссертацию о переходе фармации к рыночным отношениям и уже в российских реалиях старался сохранить всё лучшее, что было в аптечной системе СССР.
Я подготовил и предложил план перехода к рыночным отношениям аптечной системы России. Ничего сложного в нём не было. Предлагалось, в частности, на первом этапе оставить в государственной собственности и под государственным управлением ту часть аптечной системы, которая обеспечивает рецептурные препараты. Сейчас они называются жизненно важными. Меня многие поддерживали, в том числе в правительстве. Но в итоге план не был принят.
Тогда я создал ассоциацию. Она в первые годы называлась не Национальной фармацевтической палатой, а Российской фармацевтической ассоциацией. Нам удалось удержать аптечную систему от полной ликвидации, смягчить, продлить переходный период на 5–10 лет. Это было очень непростое время.
Признаюсь: я и сейчас во многом государственник, а не рыночник. Я 60 с лишним лет в аптечной системе, это, без преувеличения, дело всей моей жизни. И рыночные отношения, на которых строится сегодня вся работа отрасли, очень далеки от оптимальных.
– Компания «Фармимэкс» сейчас занимается дистрибьюцией лекарственных препаратов – поставками в больницы и поликлиники?
– Ранее основной работой Главного аптечного управления было управление аптечной службой СССР. Безусловно, его главной задачей было своевременное и полное обеспечение лекарствами потребностей здравоохранения, в которой дистрибуция играла серьёзную роль.
«Фармимэкс» продолжал выполнять эту функцию. Правда, сегодня у компании ассортимент особенный: это серьёзные, «тяжёлые» препараты т.е. новые реалии – онкология, препараты крови и «орфанники». Орфанные заболевания – это редкие и потому зачастую малоизученные болезни. Многие из них – генетические, а значит, лечить их очень сложно и дорого.
Выставка «Аптека» в СК «Олимпийский», 2001 г. С Валентиной Матвиенко на открытии выставки
С Евгением Чазовым на открытии выставки «Аптека» в СК «Олимпийский», 1999 г.
С Юрием Шевченко и Зурабом Церетели на открытии выставки «Аптека» в СК «Олимпийский», 2003 г.
Сегодня мы постепенно продвигаемся к персонифицированному обеспечению лекарствами. Сейчас всё чаще говорят о персональной медицине. Там совершенно другая организация, сложная диагностика. Вот так же и с обеспечением лекарствами. Есть препараты, которые закупаются не оптом, а под индивидуального больного. Ставится диагноз. Определяется, какое лекарство необходимо конкретному больному. Даётся заказ производителю.
Есть у нас и собственное производство, у которого специализация та же, о которой мы говорили: препараты крови, онкология, «орфанники».
– Санкционный режим как-то отразился на вопросах обеспечения лекарствами?
– Отразился прежде всего на логистике. Она значительно усложнилась. Это влияет и на сроки поставок, и на стоимость. Причём это касается не только лекарств, но и, например, необходимых нам реактивов для диагностики, которые в стране не производятся. Что касается номенклатуры поставок лекарств, то здесь ограничений пока нет.
– В последние годы количество аптек – не только в мегаполисах, но и в небольших городах – увеличилось, кажется, на порядок. Это хорошо?
– Плохо. В советское время были научно обоснованные нормативы размещения аптечной сети. Аптека должна была находиться на таком расстоянии, чтобы человек мог быстро подойти и купить лекарства. В сёлах были одни нормативы, в средних городах – другие, в Москве – третьи. Так было принято не только в нашей стране. Здесь уместно говорить и о мировой практике. Наверное, не было никакого смысла «изобретать велосипед».
Какое-то время, ещё в нулевых годах, нормы развития аптечной сети соблюдались. Но потом было решено, что эти ограничения снижают уровень конкуренции. И аптеки стали появляться как грибы после дождя. Но ведь главное – не количество аптек, а качество. Когда в аптеке нет специалиста, это не аптека. Когда площадь аптеки вместо положенных 70 кв. метров составляет 10 кв. метров, это тоже не аптека. На такой площади невозможно соблюдать условия хранения лекарств. Фармация имеет много требований хотя бы по той простой причине, что нужно исключить возможность просто перепутать лекарства и тем самым нанести вред больному.
Что бы мы ни говорили, аптека же не бюджетное, а хозрасчётное учреждение. Надо, чтобы она как минимум окупалась. Если вместо одной аптеки будет четыре, выйти на окупаемость трудно.
До 1997 года, когда лекарства шли через нашу организацию, в России не было фальсификата. Не было! Самое печальное, что первый закон о лекарствах готовила наша ассоциация, и мы сделали там громадную ошибку. Нам просто в голову не могло прийти, что лекарство можно фальсифицировать. Оказалось – можно! И это стало очень большой проблемой. Вернее, даже бедой.
– Сейчас ситуация изменилась?
– Да, к счастью, ввели маркировку, контроль стал жёстче. И это очень верное решение. Хотя отдельные попытки найти окольные пути по-прежнему предпринимаются. Но это всё же скорее исключения, чем система.
Вообще нужно отметить, что качество лекарственных препаратов, которые сегодня продаются в аптеках, их эффективность в последние годы и даже десятилетия неуклонно повышались. Это очевидный факт.
– Судя по всему, большое количество аптек породило и кадровые проблемы. Порой создаётся впечатление, что некоторые аптечные работники имеют весьма смутное представление о лекарствах, их назначении, особенностях.
– Совершенно верно. Фармацевт должен дать полную консультацию по лекарству – условия хранения, условия приёма (до еды или после), сочетаемость с другими лекарствами. Там много характеристик. То, что нередко работники аптек сегодня не имеют необходимой квалификации, – ещё одно следствие чрезмерного количества аптек.
– Как вы оцениваете сегодняшний уровень подготовки фармспециалистов в системе образования?
– Этим вопросом мы активно занимаемся в Национальной фармацевтической палате совместно с Минздравом. Стараемся привести в соответствие с требованиями времени уровень фармподготовки. Там, конечно, есть проблемы. Но, на мой взгляд, дело даже не в уровне подготовки. Я же сам провизор. То есть я специалист. Что мне дал институт? Самое главное – понимание, что такое лекарство, и отношение к нему. Всё остальное накоплено многолетним опытом.
Человек, который не понимает, что такое лекарство, относится к нему как к товару, на мой взгляд, не должен работать в аптеке. Лекарство – часть лечебного процесса. Правильный диагноз, правильное назначение лекарств и обеспечение больного этими лекарствами (именно теми, которые назначил врач) обеспечивают успех лечения. И вот это главное понимание сегодняшнее фармобразование даёт далеко не всегда.
Кроме того, многие молодые специалисты, окончив институт, не идут работать в аптечную сеть, предпочитают производственные компании. Там совершенно другие требования. Самое главное, там другая заработная плата.
Другой вариант – стать медпредставителем. Но сегодня хороший медпредставитель – специалист, который грамотно, со знанием дела может провести презентацию лекарства. Если это выпускник вуза без опыта практической работы, то вряд ли он сможет качественно справиться с поставленной задачей.
Откровенно говоря, мне импонирует подход, практиковавшийся в СССР, когда выпускники вузов направлялись на работу по распределению.
Государство меня учило. Его право – на 3 года направить меня туда, где я нужен. И при этом сделать из меня настоящего специалиста. Я прошёл все ступени. Возглавлял три аптеки, работал на аптечном складе. Там я и понял, что такое лекарство.
– Уже много лет вы президент Национальной фармацевтической палаты. Одна из основных задач объединения – консолидация фармсообщества. Каковы главные цели этой консолидации?
– Существует несколько типов общественных организаций. Общественная организация, членами которой являются юридические лица, защищает корпоративные интересы её членов. Членами Национальной фармпалаты являются физические лица. А раз так, что мы можем защищать? Только нашу профессию.
Членами нашей ассоциации могут быть люди, которые разделяют наш устав и подходы к профессии. Я, например, откровенно могу вам сказать, что никогда не допускал, чтобы у нас в ассортименте были лекарственные препараты, которые не работают. Это был первый подход. Он существует и сейчас.
Второй подход. Нельзя наживаться на лекарственных препаратах. Сверхприбыли здесь быть не может. Если человек не может себе позволить купить новый смартфон, с ним ничего страшного не случится. Если он не в состоянии купить лекарство, то может погибнуть, потерять здоровье, стать инвалидом. Это понимание лежит в основе Национальной фармацевтической палаты.
Собственно, правильнее говорить даже не о палате, а о профессии в целом. В нашем деле профессионалами высокого класса могут быть только те люди, которые имеют сочувствие к другому человеку. Это наш подход.
Когда развалился Советский Союз, ко мне за советом приходили десятки разных людей, желающих заняться фармацевтическим бизнесом. Я им говорил, что нормальный фармацевтический бизнес не даст сверхприбылей.
Человек должен понимать, что он пришёл в аптечную систему не деньги зарабатывать. Главная задача аптечной системы – участвовать в лечебном процессе и получить эффект для больного.
– То есть должен быть какой-то морально-этический фундамент?
– Да. В обязательном порядке! Вот продвигать этот принцип мы и стремимся в Национальной фармацевтической палате. Мы, в частности, активно работаем совместно с РСПП по вопросам подготовки специалистов. Вообще, эффективность сотрудничества с РСПП считаю очень высокой.
И с Виктором Михайловичем Череповым, и с Александром Николаевичем Шохиным я встречаюсь достаточно часто. Мы обсуждаем существующие проблемы. Александр Николаевич очень много внимания уделяет вопросам здравоохранения, развития медицинской и фармацевтической промышленности. Немало писем за его подписью по нашей просьбе направляется в правительство. И это приносит реальные результаты.
Мы также тесно сотрудничаем с Комиссией по фармацевтической и медицинской промышленности, которую возглавляет Юрий Тихонович Калинин.
В целом сегодня совершенно очевидно, что принятое нами решение – вступление Национальной фармацевтической палаты в РСПП – было очень верным шагом.
– Как вы можете сегодня оценить перспективы развития отечественной фармацевтической промышленности?
– Перспективы и успехи очевидны, как и необходимость этого развития. При этом хорошо видны и существующие проблемы. По некоторым направлениям отставание солидное. Оставляет желать лучшего научная составляющая. Проблемы и с финансированием. Надо понимать, что собственные разработки новых лекарственных средств – дело чрезвычайно затратное. Там речь идёт даже не о миллионах, а о миллиардах долларов.
Надо чётко сформулировать задачи и планомерно, последовательно заниматься их решением. Отдавая себе отчёт в том, что речь идёт о здоровье нации.
Персоны, упоминаемые в этом материале:
А.Д. Апазов
