Устойчивое развитие: самое начало пути
Под устойчивым развитием традиционно понимается развитие компаний в соответствии с бизнес-моделью, в которой учтены не только экономические, но и социальные и экологические факторы. Отчётность об устойчивом развитии – одна из составляющих публичной нефинансовой отчётности, и её публикация уже стала правилом хорошего тона не только в западных странах, но и в России.
Результаты работы
В конце июля 2019 г. Минэкономразвития России внесло в российское правительство законопроект «О публичной нефинансовой отчётности», который был разработан в рамках утверждённой премьер-министром Дмитрием Медведевым в мае 2017 г. концепции. Согласно законопроекту, раскрывать публичную нефинансовую отчётность (ПНО) должны будут государственные и публичные компании, унитарные предприятия и компании с годовым объёмом выручки или активами от 10 млрд руб., а также компании, ценные бумаги которых включены в котировальные листы бирж. Как сказано в документе, публичная нефинансовая отчётность – это «совокупность сведений и показателей, отражающих стратегию, цели, подходы к управлению, взаимодействие с заинтересованными сторонами, а также результаты деятельности организации в части социальной ответственности и устойчивого развития, предупреждения коррупции, включая экономические, социальные, экологические аспекты, рассматриваемые в их взаимосвязи». Одновременно с этим Минэкономразвития России готовит проект постановления Правительства РФ, в соответствии с которым будет утверждён перечень базовых показателей публичной нефинансовой отчётности. Этот документ ещё обсуждается с бизнесом, и в проекте находится несколько десятков показателей, связанных с экологией, социальной политикой, противодействием коррупции и т.д.
Определённые результаты работы в области внедрения принципов устойчивого развития в России уже есть: страна вошла в верхний квартиль – 25 % стран с наиболее сильными изменениями в благосостоянии и благополучии, говорится в исследовании The Boston Consulting Group (BCG), опубликованном в августе 2019 г. Согласно исследованию, с точки зрения «устойчивого развития» Россия – «страна с активным и позитивным развитием». Как отмечают авторы исследования, в настоящий момент уровень благополучия России чуть выше среднемирового, при этом за последние 12 лет лишь показатель состояния гражданского общества находится на уровне ниже среднемирового и ухудшается по сравнению со странами, которые были на одном уровне с Россией в 2008 г. «Показатели госуправления и экономической стабильности сейчас хуже, чем в странах, стартовавших в 2008 году на одинаковом с Россией уровне, но улучшаются. Показатели по образованию для России всегда были высокими, но с 2008 года существенно ухудшились. Остальные показатели находятся на уровне выше среднего и улучшаются», – отмечают в исследовании.
В 2018 г. Европейская комиссия объявила новую стратегию развития европейских стран «Устойчивая Европа к 2030 году», основанную на «Повестке дня в области устойчивого развития на период до 2030 года» ООН. Более того, в 2018 г. обозначился новый мощный тренд, отмечаемый всеми исследователями и аналитиками: обращение компаний к 17 Целям устойчивого развития ООН (ЦУР) в качестве идеологической основы и целевых ориентиров для нефинансовой отчётности, и это неудивительно. «Концепция устойчивого развития достаточно давно присутствует в практике нефинансовой отчётности хотя бы уже потому, что наиболее распространённые стандарты Глобальной инициативы по отчётности (GRI) исторически позиционировались как стандарты отчётности в области устойчивого развития», – говорится в исследовании РСПП. Поэтому, согласно исследованию, многие компании, ориентирующиеся именно на стандарты GRI как на основной методический инструмент, называют свои отчёты отчётами в области устойчивого развития.
На сегодняшний день наиболее полные сведения о том, сколько компаний в России выпускают нефинансовые отчёты и какие выбирают подходы к отчётности, содержатся в Национальном Регистре корпоративных нефинансовых отчётов. По состоянию на январь 2019 г., в Национальный Регистр внесено 176 компаний, зарегистрировано отчётов – 924, которые выпущены в период начиная с 2000 г. В их числе: экологические отчёты (ЭО) – 82, социальные отчёты (СО) – 326, отчёты в области устойчивого развития (ОУР) – 314, интегрированные отчёты – 174, отраслевые отчёты – 27. По итогам 2017 и 2018 гг. в Национальный Регистр внесено 88 организаций, зарегистрировано 166 отчётов (77 отчётов – в 2017 г., 89 отчётов – в 2018 г.). Если проанализировать динамику ретроспективно, отчётливо видны небольшие «всплески» активности последовательно в 2007, 2011 и 2013 гг., что связано с отраслевыми проектами внедрения нефинансовой отчётности: в электроэнергетической, атомной и химической отраслях. Несмотря на то что показатели охвата отчётностью компаний, участвующих в этих проектах, нельзя назвать стабильными (через 3–4 года после начала проекта количество отчитывающихся компаний, как правило, сокращалось), тем не менее эти проекты до определённой степени внесли вклад в развитие нефинансовой отчётности в России. При этом до 2010 г. темпы роста были достаточно высокими (количество отчитывающихся компаний увеличивалось в 1,5–2 раза ежегодно, количество отчётов – на 50–100 % в год). Начиная с 2011 г. наблюдается замедление процесса: прирост количества опубликованных отчётов составлял 10–15 % в год, а с 2014 г. – лишь 2–4 % в год, что означает, что новых компаний, присоединяющихся к процессам публичной отчётности, стало меньше, чем в оптимистичный период до 2010 г., отмечают в РСПП.
В России до недавнего времени компании нефтегазового сектора неизменно опережали другие отрасли и по скорости реагирования на глобальные тенденции в этой области, и по количеству ежегодно издаваемых отчётов. По итогам 2018 г., если брать за основу количество отчётов нарастающим итогом, этим отраслям по-прежнему принадлежит довольно значительная доля в общем количестве опубликованных отчётов – чуть более 50 %, однако на такой выборке заметнее исторический вклад и других секторов – производства пищевых продуктов и финансового. Всего отмечено 16 отраслей, в которых в том или ином объёме раскрываются или раскрывались нефинансовые сведения. Однако по итогам только 2018 г. картина получается несколько иная: лидерами по-прежнему остаются нефтегазовая (15 % от общего количества отчётов, опубликованных в 2018 г.), металлургическая и добывающая (13 %), а также энергетическая (17 %) отрасли. С большим отрывом за ними следуют пищевая (5 %), телекоммуникационная (6 %) и финансовая (8 %), химическая (9 %). В остальных секторах экономики пока появляются единичные отчёты.
В 2018 г. агентство АК&М также проанализировало открытые данные по нефинансовым показателям крупнейших российских компаний за 2017 г. (более позднее исследование не публиковалось). В рамках исследования были изучены годовые отчёты, отчёты об устойчивом развитии, консолидированная финансовая отчётность, а также анкетные данные. По данным агентства, немногие из рассмотренных компаний публиковали в 2017 г. ежегодные отчёты об устойчивом развитии по международным стандартам – лишь 34 участника рынка из 300 рассмотренных. «Большинство осуществляет раскрытие частично, через публикацию раздела об устойчивом развитии в годовом отчёте», – заявляли авторы исследования. По итогам анализа АК&М составило ренкинг социальной эффективности компаний, рассчитанный на основе двух групп показателей: социального эффекта деятельности и нагрузки на экологию. В итоге среди лидеров ренкинга оказались компании МТС, «Россети», «Ростелеком», «Сахалин Энерджи», «Сургутнефтегаз», НОВАТЭК, ЛУКОЙЛ, «Аэрофлот», СИБУР, «Роснефть», «Газпром», АФК «Система», «Акрон», «Куйбышевазот» и «Квадра».
«Интерес к принципам устойчивого развития в России постепенно растёт. Это связано с тем, что иностранные компании уделяют всё больше внимания устойчивому развитию, а также с тем, что с момента принятия странами ООН документа “Повестка-2030“, содержащего в себе 17 Целей устойчивого развития, прошло уже почти 4 года, и страны начали подключаться к процессу реализации этих целей. Некоторые страны уже выпустили добровольные национальные доклады о реализации “Повестки-2030“», – говорит старший научный сотрудник РАНХиГС Татьяна Ланьшина. По её словам, «здесь можно перечислить IKEA, Unilever, Leroy Merlin и многие другие, но есть и российские средние или даже малые предприятия, которые тоже начинают следовать принципам устойчивого развития в плане сокращения отходов и перехода к ответственному производству и потреблению».
«В самом общем виде принципы устойчивого развития предполагают удовлетворение растущих текущих потребностей государства, промышленности и населения без ущерба для окружающей среды и для возможностей будущих поколений», – говорит эксперт-аналитик «Финам» Алексей Калачёв. По его словам, концепция устойчивого развития нашла своё отражение в целом ряде государственных программ, в том числе принципы устойчивого развития интегрированы с нацпроектами «Цифровая экономика», «Демография», «Здравоохранение», «Образование», «Наука», «Культура», «Экология», «Жильё и городская среда», а также с федеральным проектом «Умный город», который реализуется в качестве пилотных проектов в разных уголках страны. В этом же направлении должны работать ужесточение требований экологического законодательства и реформа обращения с отходами.
Основные препятствия
По словам советника по макроэкономике генерального директора «Открытие Брокер» Сергея Хестанова, принципы устойчивого развития никогда не были приоритетом для большей части российского бизнеса, однако крупный бизнес активно инвестирует в социальную и экологическую сферы. «Причин тому много, но главная в том, что принципы устойчивого развития, как правило, актуальны для компаний из стран с высоким уровнем благосостояния граждан и сильно развитым экологическим движением», – говорит эксперт. По его словам, государство сейчас гораздо больше озабочено решением острых текущих проблем и стратегическим накоплением резервов. «Вопросы устойчивого развития в лучшем случае только вскользь упоминаются чиновниками. Однако и препятствий в этом направлении государство не чинит», – добавляет он.
По словам Татьяны Ланьшиной, государство пока не предпринимает достаточных мер для популяризации и, самое главное, для реализации принципов устойчивого развития в России. «Прежде всего в России отсутствует стратегия устойчивого развития, хотя речь о её разработке и принятии идёт ещё с 1996 года. Сформулированные в прошлом году национальные проекты немного отражают ключевые идеи концепции устойчивого развития, однако в них всё равно доминируют экономические аспекты, в то время как экологическим и прочим аспектам устойчивого развития внимание уделяется по остаточному принципу. Если рассмотреть список нацпроектов, то там раскрываются различные принципы устойчивого развития, в том числе экология, демография, образование и т.д.», – говорит эксперт. Кроме того, по её словам, на высшем государственном уровне отсутствует какая-либо значимая дискуссия вокруг устойчивого развития. Если российские политики произносят словосочетание «устойчивое развитие», то оно означает лишь «стабильный экономический рост», добавляет эксперт.
Ключевые цели концепции устойчивого развития – зафиксированные, в частности, в Докладе 2012 г. о реализации принципов устойчивого развития в России в рамках подготовки к «Рио+20» – представляются противоречивыми, что осложняет реализацию концепции, поскольку указанные положения и их важность разными участниками процесса трактуются и реализуются по-разному, рассказывает аналитик управления операций на российском фондовом рынке ИК «Фридом Финанс» Александр Осин. По его словам, главное противоречие – между принципами усиления экологически чистых методов развития экономики и борьбы с бедностью. «Экологически чистые методы экономики понимаются на Западе как сокращение в экономике производства энергоресурсов в виде угля», – добавляет эксперт. Между тем, по его словам, фактически угольная отрасль в периоды кризисов становится дотируемой, зависимой от государственной поддержки, а её наличие как источника дешёвого и обильного ресурса энергии крайне важно для создания сырьевого потенциала длительных периодов ускорения экономики при небольшом вкладе этого сектора в ускорение инфляции. В случае «закрытия» отрасли, как это предлагается сейчас в рамках глобальных экологических проектов, волатильность показателей мировой экономики возрастёт, а средние темпы прироста ВВП снизятся. «Выиграют развитые страны, стремящиеся сохранить статус-кво в мировом разделении труда, а проиграют бедные развивающиеся экономики, которым для выживания остро необходим стабильный долгосрочный глобальный рост», – отмечает Александр Осин. По его словам, вторая проблема – проблема доверия к структурам, анонсировавшим формирование доктрины устойчивого развития. «Последние 6–8 лет мы наблюдаем в мировой экономике застой, рост социального разделения, рост глобальной бедности и рост голодающих – текущую ситуацию в этой сфере в ООН уже напрямую сравнивают с ситуацией, сложившейся после Второй мировой войны. Эта ситуация сформировалась в отсутствие значимых, организованных на глобальном уровне мер по её преодолению», – говорит эксперт. По его словам, в рамках текущего застоя накапливаются значительные противоречия, уже слабо контролируемые существующей системой глобальных сдержек и противовесов. «Речь идёт прежде всего о дефицитах, формируемых на ключевых товарных рынках, и дисбалансах, формируемых в социальной сфере. В этой ситуации вопрос о том, сохранится ли доктрина устойчивого развития в её нынешнем виде, представляется уже вновь открытым», – говорит эксперт.
Перспективы внедрения
В июле 2019 г. правила работы новых экономических механизмов Парижского климатического соглашения стали главной темой очередной сессии переговоров ООН по климату в Бонне. На сегодняшний день заключённое в 2015 г. Парижское соглашение уже ратифицировали 185 из 197 государств. Соглашение вступило в силу в 2016 г., но формально начнёт действовать только в январе 2020 г. Делегаты стран обсуждали будущие правила работы механизма устойчивого развития (МУР) – экономического механизма соглашения, который будет включать в себя и торговлю квотами между странами, и совместные инвестпроекты по снижению выбросов, и любые совместные «нерыночные» действия стран – такие как введение совместных налогов на выбросы парниковых газов, общие стандарты и требования, утверждение единой маркировки продукции, подтверждающей её углеродоёмкость. Несмотря на то что финальные правила МУР так и не были утверждены, общие очертания нового рынка стали во многом яснее. Так как, в отличие от Киотского протокола, страны сами устанавливают свои цели, а большая часть экспертов не видят перспектив для международного рынка «передачи единиц снижения выбросов парниковых газов».
Острым вопросом переговоров в Бонне стали и проблемы климатического финансирования, включая пополнение Зелёного климатического фонда. В период с 2016 по 2019 г. бюджет фонда составлял около 8 млрд долл., в том числе 1 млрд долл. от США, о других крупных вкладах в фонд объявили только Германия (1,5 млрд долл.) и Япония (около 1 млрд долл.). Более того, объём климатических финансов, направляемых в развивающиеся страны, составил 58 млрд долл. в год, из них 30 млрд долл. – за счёт двусторонних программ финансирования, 25 млрд долл. – международных банков развития. Большая часть климатических финансов – это займы на экономическое развитие с низким объёмом выбросов парниковых газов. Более того, две страны – Великобритания и Франция – объявили в Бонне о планах достижения «углеродной нейтральности» к 2050 г. В свою очередь, Франция рассчитывает добиться сокращения использования ископаемого топлива на 40 % к 2030 г., развития низкоуглеродных источников энергии, в том числе водородной энергетики. Аналогичные поправки были внесены и в британский закон об изменении климата.
«Переход к устойчивому развитию требует много ресурсов и много времени, а также невозможен без решения глобальных по своему масштабу задач. И по мере продвижения к цели инструменты стимулирования этого процесса меняются в соответствии с потребностями людей и экономической ситуацией», – говорит заведующий кафедрой предпринимательства и логистики РЭУ им Г. В. Плеханова Дмитрий Завьялов. По словам Алексея Калачёва, Россия находится лишь в самом начале этого пути – слишком много упущенных возможностей и слишком много накопленных проблем. «Опора экономики страны на эксплуатацию и экспорт природных ресурсов, доставшиеся в наследство от эпохи индустриализации устаревшие промышленные предприятия – всё это создаёт повышенную нагрузку на окружающую среду. Рост потребления, отсутствие навыков и механизмов раздельного сбора отходов и их эффективной переработки и вовсе стали общепризнанной проблемой, которая нуждается в неотложном решении», – говорит эксперт. По его словам, преодоление этих проблем, – это трудная задача и большой путь, который придётся проходить обществу, прикладывая большие усилия.
