Андрей Кочетков: «Основная проблема исторических зданий – это “чемоданное” настроение»
В российских городах набирают популярность волонтёрские движения по восстановлению исторических зданий и объектов культурного наследия. О том, как отреставрировать дом по собственной инициативе и превратить строительную площадку в лекторий, рассказал Андрей Кочетков, руководитель фестиваля исторической среды силами волонтёров и спонсоров «Том Сойер Фест».
– Что из себя представляет фестиваль по восстановлению зданий – это сочетание реставрационных работ и активности горожан?
– «Том Сойер Фест» – это фестиваль восстановления исторической среды силами волонтёров на средства спонсоров. Мы занимаемся не совсем реставрацией зданий, скорее работаем с исторической средой, в которую стараемся привнести новые смыслы и новую жизнь. Во многом нам удаётся повысить символическую ценность и одновременно как-то капитализировать эти территории. Основная суть состоит в ремонте фасадов исторических зданий, которые чаще всего не являются официальными объектами культурного наследия. Как правило, это здания, построенные во второй половине XIX века. Необходимая часть каждого фестиваля – визуально понятное преображение некого исторического объекта. В 2015 году мы провели первый такой фестиваль в Самаре, затем фестиваль был запущен в Казани и в небольшом городе в Оренбургской области. Таким образом, сразу стало понятно, что программа работает не только в городах-миллионниках. Этим летом фестиваль будет проходить уже в 40 городах и сёлах России, а также в одном городе в Киргизии.
– Почему свой проект вы назвали именно фестивалем?
– Это не стахановский субботник, это площадка для общения, куда люди приходят, например, после работы в офисе. Здесь они могут поработать руками, сменить социальную роль, просто взять болгарку и снять стресс, заняться социально полезным фитнесом. Если изначально мы исходили из архитектурной ценности, искали дома с очень красивыми наличниками, то сейчас в первую очередь интересуемся собственниками этих зданий: насильно мил не будешь, и мы стараемся помогать людям, которые сами заинтересованы в сохранении зданий. Чаще всего это многоквартирные дома, но есть объекты, служащие офисами, принадлежащие музеям или другим учреждениям, – функция не так существенна. Люди, которые приватизировали жильё в исторических зданиях, оказались их заложниками, у них просто нет ресурсов на то, чтобы содержать свою собственность в приличном виде, даже при всей любви к исторической среде. Мы стараемся помочь им и привнести в эти территории новые ценности, а они идут нам навстречу, например у нас был случай, когда хозяйка одного из отреставрированных домов открыла в нём музей.
– Что требуется от собственника исторического здания, который решит сотрудничать с вашим фестивалем? Как вы отбираете дома для участия?
– В идеале нужно, чтобы собственники сами на нас вышли и участвовали каким-то образом в процессе реставрации. Для таких проектов очень важно соучастие жителей, потому что когда идёт ремонт или благоустройство территории, все эти блага как будто падают на людей сверху, и они не стремятся потом их поддерживать в приличном состоянии, даже если должны это делать по закону.
В Самаре у нас уже сформирована настоящая очередь из желающих участвовать в нашем проекте. В основном историческими объектами являются жилые многоквартирные дома. В этом есть определённая сложность, так как в одном доме всегда соседствуют собственники с разными настроениями, например одни хотят куда-то переехать, а другие – нет.
– Как организована работа над каждым объектом? Вы разрабатываете план реставрационных работ и утверждаете его в местной администрации?
– Да, мы разрабатываем эскизный проект вместе с реставраторами, иногда архитекторами, затем согласовываем его с различными органами, иногда с органами охраны памятников, с главным архитектором города или главным художником. Всё зависит от статуса поселения и самого исторического здания. Потом мы ищем партнёров нашего фестиваля, которые нам предоставляют не деньги, а какие-то необходимые материалы, чаще всего свою продукцию, например краску или инструменты. Среди наших главных партнёров – «Леруа Мерлен», «Тиккурила» и «Неомид». В нескольких городах мы получаем даже финансовую поддержку от администрации, где-то её вообще нет, но в целом её объём не очень значителен: до 20 % от бюджета проекта. После того как утверждена смета проекта и найдены финансовые ресурсы, составляется график работы. У нас фестиваль работает как бар или кинотеатр, у которого есть своё расписание, максимально удобное для работающих в офисе. Любой человек с улицы может просто зайти к нам и принять участие в проекте – на месте его встретит координатор, который поможет найти работу по душе.
– Вы сказали, что площадка фестиваля функционирует как бар или кинотеатр. То есть вы проводите различные мероприятия в рамках реставрации?
– Периодически мы проводим в исторических двориках кинопоказы, лектории, пробовали разные форматы, например стрит-арт, взаимодействуем с разными художниками. Это не значит, что мы рисуем полотна в 5 этажей, просто стараемся как-то интересно дополнить историческую среду. Людям должно быть комфортно участвовать в этих проектах и проводить с нами своё время, человек может прийти на один час, просто выпить чаю. Мы просто следим за тем, как реализуется проект, а после того, как он закончен, стараемся свои дома «отпускать». Иными словами, у нас нет цели взять шефство над домом, мы скорее пытаемся сделать точечную инъекцию, чтобы наполнить его новыми смыслами.
Основная проблема исторических зданий – это «чемоданное» настроение жильцов. Людей по 50 лет кормят обещаниями, что их вот-вот расселят, и среда из-за этого сильно деградирует, ведь какой смысл вкладываться в дом, если его скоро не будет. Очень важно поддерживать в людях понимание, что это их собственность. У нас был неоднократный опыт сотрудничества с людьми, которых пытались выжить из дома, признавали его аварийным, выводили из списков объектов культурного наследия. Но в итоге через суды им удалось сохранить свои дома, а мы им помогали.
– Сколько всего исторических объектов вам удалось восстановить за время существования фестиваля?
– Начиная с 2015 года нам удалось восстановить 54 дома по всей России, причём, помимо домов, мы перешли и к новым форматам. Например, в Ельце наши волонтёры восстановили кусок белокаменной мостовой. Мы постоянно растём технологически: если мы начинали с идеи простой покраски, то теперь в нескольких городах мы уже ведём работы по ремонту системы водоотведения – это очень важно с точки зрения сохранения здания. Где-то мы занимаемся уже укреплением фундамента, но вот, например, работа по кровле – уже не волонтёрская, и мы за счёт партнёров находим профессионалов, которые помогают нам с этим.
– Что дает вашим партнёрам участие в таких фестивалях?
– У нас всегда есть баннер на лесах, где мы называем всех партнёров, которые внесли большой вклад в общее дело. Для многих из них – это прежде всего возможность прикоснуться к истории, ведь мы находим и изучаем историю домов, зачастую про них неизвестно вообще ничего. Мы с партнёрами в архивах поднимаем эту информацию, на этих табличках об истории дома мы пишем ключевых партнёров – по сути, для компаний это пролонгированный пиар, в том числе через социальные сети. Поэтому компании стремятся максимально широко участвовать в наших проектах, например «Леруа Мерлен» проводит мастер-классы для волонтёров, а «Тиккурила» сама нас нашла, потому что наш пост в социальной сети «ВКонтакте» имел хороший вирусный эффект. Они попросту видели это и предложили нам сами сотрудничество, но вначале было сложнее, конечно. Когда мы только начинали в Самаре, никто не верил, что люди могут собраться и достичь какого-то результата.
– Сколько всего городов уже участвует в фестивале в этом году? Какие цели перед собой на ближайшее время вы ставите?
– У нас будет больше 40 городов этим летом, они пока только появляются и, скорее всего, не все дойдут до фактических работ на объектах. Были случаи, когда люди просто не могли найти подходящий для фестиваля исторический дом в своём городе. В каждом городе есть свои координаторы, это люди, которые обращаются к нам с предложением о проведении фестиваля в своём городе. Мы не высылаем им чемоданы с деньгами, а просто объясняем, как построить весь цикл реализации проекта. Например, у нас есть общий координаторский чат, который никогда не засыпает. От Санкт-Петербурга до Читы в нём постоянно сидят люди, которые общаются друг с другом, обмениваются технологиями. Это лучше, чем отправлять какие-то директивы.
В стране сейчас 140 тыс. объектов культурного наследия, и только около 5 % из них находится в приемлемом состоянии. Нам надо поддерживать категорию ответственных собственников, мы должны искать самые разные форматы – от премий для них до финансовых моделей соучастия в реставрации. Кого-то достаточно просто похвалить. Ведь у нас человека, который сделал хорошее дело и отреставрировал дом за свой счёт, зачастую даже поблагодарить некому.
