ДМИТРИЙ КОНЯЕВ: «40% населения Земли зависит от удобрений!»
С Дмитрием Владимировичем Коняевым, генеральным директором и акционером «Уралхима», мы встретились у него в офисе в Москва-Сити. Мы поговорили о тех вызовах, которые существуют в отрасли сегодня, о пользе или вреде удобрений и о задачах, которые стоят перед современной наукой и практикой.
– Давайте начнём разговор с результатов 2022 года для «Уралхима». Удалось ли вам и отрасли в целом избежать тех сложностей, которые воз- никли, например, в металлургии?
– Когда говорят про результаты, все привыкли видеть только цифры в деньгах. Понятно, бизнес всегда меряется деньгами и реальный результат все оценивают в деньгах. Если говорить про «Уралхим », то прошлый год не был суперуспешным. Особенно первый и второй кварталы. Вместе с тем из-за того, что рынок пребывал в нервном состоянии, в панике, в истерике, что удобрения из России перестанут быть доступными, это позитивно повлияло на наши финансовые показатели. Сложившаяся тогда рыночная конъюнктура стала колоссальным фактором подъёма, роста цены в моменте. Это понятно. Мы увидели рекордные цены на калий в апреле в Бразилии – по 1200 долл. за тонну. Но это был короткий период времени, после чего естественным образом пошла перестройка рынка. Есть глобальные факторы. Высокие цены первого полугодия во многих регионах привели к тому, что для фермера удобрения стали недоступными.
«Мы в очередной раз убедились в том, насколько сильна отрасль и насколько важна в глобальном плане для всего населения планеты»
Проблемы, которые возникли с точки зрения логистики, финансовых потоков, закрытия морских терминалов в Прибалтике, закрытия трейдерских структур в Европе, нанесли бизнесу колоссальный ущерб. Плюс к этому надо не забывать, что мы потеряли многие традиционные рынки. Россия логистически близка к Европе. По азотным удобрениям европейские рынки составляли для нас до 60 % экспорта. Вы представляете, что одномоментно этот рынок исчез? Просто исчез. Мы были вынуждены полностью перестраивать свой бизнес с точки зрения рынков и каналов, а это наработанные, постоянные, традиционные клиенты, под которых часто делался продукт. У многих людей в мире отношение к удобрениям такое, что это какая-то гранула или порошок, при этом непонятно, вредный он или полезный. Его куда-то разбрасывают, и всё растёт само собой. Представьте себе, что удобрения производились под рынок Скандинавии и Ирландии, и теперь они в этом виде на других рынках не нужны. А с точки зрения перестройки бизнеса и дальнейших перспектив – всё не так просто. В первом квартале 2023 года уже другие цифры и показатели.
По своим объёмам Россия вернулась на рынки, но это уже другие рынки и с намного более дорогой логистикой. Это не премиальные рынки. Понятно, что Индия и Китай – основные потребители с точки зрения поставки российских стандартных удобрений. Европа выстрелила себе в ногу со всеми этими санкциями. А у Америки прагматичный подход. Они вводят санкции там, где им это политически выгодно. Правительства и экономики Индии и Китая получают колоссальный бенефит, потому что у нас мало других рынков. Мы вынуждены идти на эти рынки, несмотря на сложности с логистикой. Поэтому к результатам нужно относиться взвешенно. И мы в очередной раз убедились в том, насколько сильна отрасль и насколько она важна в глобальном плане для всего населения планеты.
На саммите «Россия – Африка»
Открытие лаборатории «Уралхима» по производству горохового изолята с Михаилом Ивановым, заместителем Министра промышленности и торговли РФ
– Удалось за прошлый год адаптировать структуру бизнеса под эти вызовы?
– Безусловно. Человек в принципе существо адаптивное. Года хватило сначала на ментальную перестройку, а потом на перестройку самого бизнеса. Созданы новые трейдерские и сбытовые структуры. Это в первую очередь Дубай. У нас логистически, географически и юридически не так много мест, где благоприятный климат и где можно заниматься международным бизнесом. У каждой монеты есть две стороны.
«Наш проект по гуманитарным безвозмездным поставкам почти 300 тыс. тонн удобрений в страны Африки, где мы также взаимодействуем со структурами ООН, реализуется не так быстро, как хотелось бы»
Санкции – это колоссальный стресс и испытание для экономики. Но одновременно с этим экономика естественным образом вынуждена перестраиваться и развивать те ниши, которые освобождаются. В нашей ситуации это сельское хозяйство. С 2014 года вопросы продовольственной безопасности априори входят в топ-приоритеты. Эти направления развиваются.
Внутренний рынок для нас всегда был самым большим по объёмам, а сейчас он становится колоссальным драйвером: имеет смысл проводить агрономические исследования, изобретать и производить новые удобрения, которые делаются для культур, массово выращиваемых в России для российских почв и климатических условий.
– Ещё пара лет, и начнём за Полярным кругом без теплиц выращивать? (Смеются.)
– Пока нет, без теплиц сложно, тем более что сейчас перед государством стоит задача по увеличению овощей, выращенных в защищённом грунте. В советское время Урал, Сибирь и Поволжье во многом были зоной, как красиво говорили рискового земледелия. Что такое зона рискового земледелия? Где её границы? И как в ней вести сельское хозяйство?
«Сейчас мировая наука в удобрениях – это решение задачи по созданию таких удобрений, где все элементы питания будут находиться для растений в доступной форме, то есть чтобы их коэффициент использования был на уровне 80 % или 90 %»
– В соответствии с женской логикой: 50 на 50 – либо вы- растет, либо нет…
– Точно! Это зона, где сельское хозяйство экономически неэффективно и неоправданно. Это больше социальный проект, чтобы население было трудоустроено. Теперь берём Поволжье, Урал и особенно Сибирь в наше время. Сейчас эти регионы показывают прирост в разы больше по сравнению с традиционными регионами. Там сельское хозяйство становится экономически оправданным и эффективным. А поскольку наши предприятия дислоцируются на Урале и в Поволжье, то для нас сельское хозяйство в этих регионах становится драйвером роста и развития компании.
– Вы сказали, что для каждого рынка разрабатывается свой уникальный вид удобрений. У вас большой R&D-центр или как происходит этот процесс?
«Мы многое делаем с точки зрения научного развития, как в плане основного производства, так и в рамках различных нишевых проектов и цифровых инноваций»
– Для начала я сделаю небольшой экскурс про удобрения. Совсем недавно население Земли достигло отметки в 8 млрд человек. Можно говорить о том, что 40 % этого населения существует потому, что есть удобрения, которые во многом помогают решать проблему снижения объёма пахотных земель и позволяют повышать урожайность. После Второй мировой войны не было масштабных мировых геополитических конфликтов, которые приводили бы к уничтожению миллионов людей. Именно в это время, начиная с 1950?х, по всему миру возникает индустрия по производству удобрений. Почему? Потому что первый источник войны – это доступ к ресурсам, а еда – это базовый ресурс. То есть масштабирование производства удобрений – это закрытие базовых потребностей человечества, с одной стороны. С другой – сейчас идёт Четвёртая аграрная революция, когда мир перестаёт говорить про удобрения как таковые, а начинает говорить про системы питания растений. Интересный пример. Какое- то время назад произошло слияние двух крупных производителей калия и азотных удобрений Potash Corporation и Agrium, после чего возникла вторая в мире компания по объёмам производства после норвежской Yara. Когда они сливались, то поменяли название. Теперь они называются Nutrien. Слышится что-то натуральное в названии. Базовое массовое удобрение, которое было изобретено, производилось и производится до сих пор, – это карбамид (мочевина). Потребление азота из данного продукта в первый год применения составляет 60 %, а не 100 %, как было бы необходимо для получения максимального эффекта. Остальное уходит в атмосферу, в почву, водоёмы, что не очень хорошо влияет на экологию. Какой шаг сделала мировая наука с точки зрения качества удобрений?
С генеральным директором – председателем правления ОАО «РЖД» Олегом Белозёровым
На выставке «Золотая осень»
На Петербургском международном экономическом форуме, виртуальный спуск в калийную шахту
Удобрения – это еда для растений. Мы кормим растения, а растения кормят людей. Пестициды (так называемые химические средства защиты растений) –
«Поверьте, когда начинают рассказывать, как хорошо пользоваться органическими удобрениями, – это прекрасно. Но с одной органикой невозможно вырастить урожай, которым возможно прокормить население Земли»
это лекарства для растений, но их производство – не наша история. Сейчас мировая наука в удобрениях – это решение задачи по созданию таких удобрений, где все элементы питания будут находиться для растений в доступной форме, то есть чтобы их коэффициент использования был на уровне 80 % или 90 %. Фермеры точно будут заинтересованы в том, чтобы их продукция потребляла намного больше питательных веществ, чтобы лучше росла, была более устойчива к засухе, болезням и т.п. «Уралхим», безусловно, смотрит, что делает мир. Наиболее успешные вещи, которые делают в других странах, мы копируем с учётом своих региональных и климатических потребностей. Необязательно нужно изобретать велосипед. При этом ведётся большая самостоятельная исследовательская работа, в том числе и по так называемым биодобавкам. Они увеличивают усвояемость питательных веществ не только из удобрений, но и из почвы. Помимо этого, существует проблема, когда удобрения отдают свои питательные вещества, когда растениям они не нужны, когда не совпадают фазы. Задача – эти фазы друг под друга подстроить. В этой области мы активно двигаемся вперёд. Мы многое делаем с точки зрения научного развития, как в плане основного производства, так и в рамках различных нишевых проектов и цифровых инноваций. К примеру, первыми в России запустили опытное производство горохового изолята – натурального растительного высокоочищенного протеина, полученного из жёлтого гороха, который используется в различных направлениях пищевой промышленности. А ещё предоставляем фермерам целый ряд цифровых инструментов и сервисов, которые позволяют повысить эффективность и обеспечить устойчивость их бизнеса.
На Петербургском международном экономическом форуме
На Петербургском международном экономическом форуме
На стенде «Уралхима» на Петербургском международном экономическом форуме
– Вы упомянули, что обыватели думают про удобрения как про какой-то порошок с непонятным вредом или пользой. Я так понимаю, сложно найти помидор, который был выращен без их использования. Или, допустим, огурец…
– Поверьте, когда начинают рассказывать, как хорошо пользоваться органическими удобрениями, – это прекрасно. Но с одной органикой невозможно вырастить урожай, которым возможно прокормить население Земли. Это первое. Второе. Вопрос состоит в том, какие удобрения, в каких дозах, под какие культуры нужно использовать. Если растение потребило и переработало питательные вещества, нет большой разницы, откуда питательные вещества получены – органическим или химическим образом. Калий, вы меня извините, это вообще полезное ископаемое.
– Его можно грызть?
«Внутренний рынок для нас всегда был самым большим по объёмам, а сейчас он становится колоссальным драйвером»
– Грызть не рекомендуют. (Смеются.) В сё-таки э то х лорид калия. Калий в чистом виде – это, как говорит таблица Менделеева, металл. История про натуральные и ненатуральные удобрения – искусственная и надуманная. Так называемый хайп. Сейчас важно говорить о том, что должна быть правильная система питания растений. Возникает большая проблема, когда растение перекармливают, происходит отравление или растение начинает болеть, либо же вообще отказывается плодоносить. Так же как и человек. Известно, что есть макро-, мезо- и микроэлементы. К макроэлементам относятся азот, фосфор и калий. С недавнего времени забытая всеми сера обрела свою значимость. Именно эта «гадость » – отход нефтяного производства. Все задаются вопросом – куда бы этот отход утилизировать, а растениям, оказывается, сера очень нужна, особенно масличным и зерновым. Что произошло? Борьба за экологию прекратила возврат серы в природный оборот, а раньше с серными дождиками она выпадала на почву. Растениям это было очень полезно. Оказалось, что без дополнительного питания пшеницы азотом в сочетании с серой нельзя поднять клейковину. Пшеница может остаться исключительно кормовой. Чтобы сделать прекрасные итальянские макароны…
– Надо ехать в Италию...
– Нет… Хотя можно и в Италию съездить! (Смеются.) Чтобы сделать качественную пасту, нужна совершенно другая пшеница. Нужно повысить клейковину и внести «ужасную» серу вместе с «ужасным» азотом. Я понимаю, что ушёл от ответа, но ответ прост: нет абсолюта – хорошего или плохого. Мы живём в эпоху технологий. И вопрос только в том, как правильно применять те или иные технологии. Можно навредить, а можно сделать правильно. Выбор всегда за человеком.
– С другой стороны, вы говорите о том, что благодаря удобрениям растёт население Земли, а может, стоит приостановиться? Куда уж больше 8 миллиардов?
– Этот вопрос, простите, уже не ко мне. Я точно не знаю, сколько должно быть людей на Земле…
«Мы живём в эпоху технологий. И вопрос только в том, как правильно применять те или иные технологии. Можно навредить, а можно сделать правильно. Выбор всегда за человеком»
– А к кому вопрос? (Смеются.) Как вам удалось за последний год наладить поставки нового оборудования?
«Часто излишние барьеры, которых не требует санкционный режим, ставят банки. Компании элементарно боятся попасть в санкционные списки. Вся эта ситуация, к сожалению, чистой воды политическая истерия»
– Сроки поставки удлинились колоссально. Есть случаи отказа от поставок уже законтрактованной и оплаченной продукции. Есть определённое отставание, торможение запуска проектов, но не критическое, потому что по большинству проектов мы находились в стадии, близкой к реализации. Безусловно, проблемы есть. Уверен, они общие для российского бизнеса. В рамках правительственной делегации России по зерновой сделке я много общаюсь с ООН. Мы постоянно ставим перед ними эти задачи, но они лишь разводят руками: «Что мы можем сделать? Частный бизнес – это частный бизнес». И это притом что санкции формально не затрагивают экспорт российских удобрений. Даже наш проект по гуманитарным безвозмездным поставкам почти 300 тыс. тонн удобрений в страны Африки, где мы также взаимодействуем со структурами ООН, реализуется не так быстро, как хотелось бы. Часто излишние барьеры, которых не требует санкцизойонный режим, ставят банки. Компании элементарно боятся попасть в санкционные списки. Вся эта ситуация, к сожалению, чистой воды политическая истерия. Какое-то выравнивание процессов и подходов произойдёт – это совершенно точно: либо мы найдём замену в других странах, либо свои российские аналоги… Возьмём, к примеру, аммиак. Для его производства есть два ключевых технологических фактора. Первый – это катализаторы. Традиционно мы их закупали в Великобритании, а сейчас – в Иране. По техническим свойствам они совершенно не уступают, можно работать дальше. Второй. В агрегатах аммиака существует ключевое устройство – это трубы риформинга. Знаете, из чего аммиак производится? Все думают, что из природного газа. Не только. Аммиак производится и из воздуха. Это термическая реакция, когда в печах риформинга при сжигании газа, а в Китае – при сжигании угля при температуре порядка 1000 градусов – идёт разложение атмосферного воздуха. Азотные удобрения делают из воздуха, а не из газа.
– Теперь я знаю, что значит делать деньги из воздуха…
– Да! (Улыбается.) Для этой термической реакции необходимы трубы риформинга. Сейчас мы перешли на собственное производство таких труб. Другие российские производители уже стоят в очереди, чтобы покупать эти трубы. Природа не терпит пустоты. Идёт заполнение и замещение этой пустоты. Россия – это континент. Масштаб нашей страны огромен. Вопрос в том, чего мы хотим и куда мы хотим двигаться. И всё ли мы сможем заполнить.
– Вы окончили экономфак МГУ в начале 1990-х, понятно, что сразу в экономисты не пошли. Как складывалась ваша карьера и как вы оказались, простите, в удобрениях?
– В начале 1990-х никто не шёл работать по специальности. Сначала лет 7–8 я работал в разных FMCG-компаниях. Прежде всего я работал с иностранными компаниями потому, что в то время они хорошо «вправляли голову» с точки зрения бизнеса. Было много тренингов, да и самому бизнес-подходу можно было научиться у иностранных коллег. Ведь толкового бизнес- образования на тот момент в России не было. Потом я пошёл в B2B в «Уралкалий». Потом ушёл в «Уралхим». Потом «Уралкалий » вернулся к нам. Так что уже последние два с лишним десятилетия я, как вы сказали, в удобрениях.
Персоны, упоминаемые в этом материале:
Д.В. Коняев
