Станислав Наумов: "Ценить прекрасные мгновения"
Наверное, семейную историю Станислава Наумова и Екатерины Дементьевой можно назвать достаточно типичной для представителей российского среднего класса, которыми их, безусловно, можно считать. Уже многие годы, начиная со студенческой поры, это – целенаправленное, насколько это возможно – просчитанное движение вперёд. Но при этом, пусть и не сразу, им, кажется, удалось очень удачно найти правильный баланс между работой и семейной жизнью, отдыхом, воспитанием детей. И, что особенно важно, они не утратили способности воспринимать и ценить те мгновения счастья, которые дарит нам жизнь.
– Екатерина, Станислав сказал, что выключил компьютер несколько минут назад, непосредственно перед интервью. Дома он работает постоянно?
Екатерина: Онлайн, целыми днями.
– Вас это не раздражает? Вроде бы муж дома, но как бы и нет его?
Станислав: Что уж там, отвечай, как есть.
Екатерина: Наверное, уже не раздражает. У нас такой ритм жизни, нет никакого смысла с этим бороться. Раньше пыталась.
– Ну вы-то хотя бы дома про работу забываете? Кстати, где вы работаете?
Екатерина: В компании, которая занимается нефтетрейдерством и, соответственно, переработкой попутного газа. Я начальник юридического отдела. Это частная компания, я работаю там уже много лет.
– Традиционный вопрос наших «семейных» интервью: как вы познакомились? Иногда доводилось слышать довольно интересные истории о превратностях судьбы.
Станислав: В нашем случае судьба, видимо, долго присматривалась. Могли ещё в детском саду познакомиться, но разминулись. Я ушёл, а она пришла. Причём в ту же группу, к той же воспитательнице. Потом в один Дворец пионеров ходили. Я играл в инструментальном ансамбле на бас-гитаре, а Катя в соседнем помещении занималась народными танцами. Как мне кажется, я её помню.
Екатерина: Мы и жили-то на соседних улицах. А познакомились в 1992 году. Мы оба на тот момент учились в Екатеринбурге, хотя оканчивали школу в Магнитогорске. Моя близкая подруга устроилась к Станиславу на работу в администрацию города Магнитогорска. Было лето, им нужны были юристы, и она говорит: «Не хочешь на лето поработать?» «Да, конечно, хочу». Тогда и познакомились. Хотя семью создали только несколько лет спустя.
Станислав: В Москве вместе начали жить с 2001 года. Хотя я приехал в столицу в 1997-м. Меня позвал на работу своим помощником, пресс-секретарём Александр Петрович Починок, когда стал руководителем Государственной налоговой службы. Катя переехала, когда я уже работал в Белом доме с Виктором Борисовичем Христенко.
– Семейный стаж уже солидный. Ключевой вопрос – кто глава семьи? – за эти годы решили?
Станислав: Катя.
Екатерина: Это очень удобно – не быть главой. Голова ни о чём не болит, ни за что не отвечаешь... (Смеётся.)
Станислав: Дети, во всяком случае, считают, что мама глава. Можно их спросить.
Фёдор: Нуууу... Отчасти папа, хотя и мама тоже.
Марта: Мама главная.
Екатерина: Просто я больше времени дома провожу, он – в командировках.
– Я так понимаю, что живая ёлка в доме наряжается у вас каждый год…
Фёдор: Конечно. Никогда искусственную не берём.
– Есть ещё какие-то семейные традиции?
Фёдор: Отмечаем Хэллоуин.
Екатерина: Если серьёзно, то справляем Пасху. Обязательно собираемся здесь со старшими членами семьи – с бабушками. Красим вместе яйца, это у нас ритуал. Детям очень нравится.
Станислав: День Победы, конечно. Я очень долго ездил каждый год в Магнитогорск, к своим дедушкам, пока они были живы. Сегодня храню их награды. Как память. Оба деда – фронтовики, офицеры. Один был лейтенантом медицинской службы. В Прибалтике его ранило, он попал в госпиталь, провёл там много месяцев в 1944 году, а потом поступил в Свердловский юридический институт. Тоже историческое пересечение в семье: мои дедушка и бабушка этот вуз окончили.
Второй дед был капитаном инженерных войск, старшим лейтенантом, дошёл до Вены. Сначала взрывали все мосты, потом восстанавливали. У меня хранится его плащ-палатка с дыркой от шальной пули, которая его самого минула. Причём в последний день войны. Судьба хранила.
Что касается традиций, это ещё и совместный летний отдых.
Екатерина: Да, это святое. Мы из года в год в августе выезжаем в тёплые страны на море с детьми. Мы много путешествовали, возили и наших мам по Европе, чтобы они посмотрели. В этом смысле мы очень «семейные». Нам ничего не стоит взять с собой всех родственников, куда-нибудь поехать. Хотелось бы, чтобы в нашей большой семье были общие впечатления и воспоминания, общее ощущение праздника.
– Судя по всему, сейчас у вас жилищных, материальных проблем нет. Но, наверное, не всегда так было?
Екатерина: Мы создали семью, будучи достаточно взрослыми, оба работали. Каких-то трудных бытовых моментов, к счастью, не было.
Я считаю, что бытовая тема в нашей семье вообще не главная. Не было преодоления. В коммуналках не жили. И в детстве, юности этого не было.
Мы жили в Магнитогорске – в рабочем городе. У родителей были отдельные квартиры. Мы жили в хорошее советское время. Всё было нормально: пионеры, комсомол, лучшая школа города, караул у памятника «Тыл – фронту»… Было достаточно спокойное, счастливое детство. Без войны, без потерь.
Хорошая школа предполагала и хороший институт. Все мои одноклассники имеют высшее образование. У Станислава – то же самое. Мы с первого раза поступили каждый в свой вуз.
И потом не было бытовых трудностей. Нормальная жизнь с получением всего, что предлагает сейчас цивилизованный мир.
Станислав: Квалификация высокая у каждого, поэтому уровень оплаты нашего труда соответствующий.
Екатерина: Но всё не так просто, конечно. На самом деле, для меня самое трудное время было, когда Станислав работал в органах власти – в правительстве, в министерстве. Это была круглосуточная работа, бесконечные командировки, заседания, совещания… Он приезжал домой только переодеться и улетал.
Была история, когда он летал на несколько часов на Кубу. Многочасовой перелёт, они там с кем-то поздоровались, потом сели в самолёт и полетели обратно.
Работа в органах власти отнимает у человека 150 % его жизни. И быть рядом с ним непросто. Всё-таки профессиональная деформация, наверное, на всех сказывается. Когда рабочий ритм определяет темп всей жизни.
Честное слово, это очень тяжело. Самый трудный период, потому что мне нужно было какое-то понимание, что мы тоже существуем в его жизни. Вот это надо было пережить.
Станислав: Да, Кате, конечно, пришлось нелегко. Но я и сейчас отдаю себе отчёт, что служба – это не только тяжёлые и неприятные обязанности, но и колоссальные возможности что-либо изменить. У нас в стране социум власти – нет достаточно развитого гражданского общества. Мои попытки за последние несколько лет, уйдя из исполнительной ветви власти, выстроить свои проекты в рамках программы развития гражданского общества только-только начинают складываться в какую-то понятную управленческую историю. Вот если бы у меня все эти годы был тот административный ресурс, который существовал, когда я работал замминистра, многие задачи удалось бы решить в течение пары лет. Сейчас мои коллеги по-прежнему решают их в министерстве. Они работают в той повестке, которую создавали мы. Я примерно понимаю, что они могли бы сделать лучше, но с советами не набегаешься.
Вообще, наверное, жаль не того, что я ушёл. Жаль, что нельзя одновременно сочетать свободу от бессмысленных совещаний и формальных переписок с доступом к открытым данным, диалогом с лицами, принимающими решения.
– К Москве привыкали долго?
Екатерина: Нет, всё получилось достаточно органично. Но надо понимать, что у нас нет московской истории. Нет здесь москвичей – друзей детства, студенческих лет. Но вот наши дети – москвичи. Они здесь родились.
– Вот и мы подошли к «детской» теме. Станислав, так как старший сын Илья отсутствует, расскажите, пожалуйста, немного о нём.
Станислав: Отсутствует он по вполне уважительной причине: свидание с девушкой. Ему 20 лет. Студент Высшей школы экономики – Международный институт экономики и финансов, совместная программа с Лондонским университетом (всё – на английском языке). У меня мама – математик, кандидат технических наук. Она с ним много занималась, по её мнению, он сделал правильный выбор: способности налицо.
Постараюсь быть объективным. В принципе, нормальный парень. По крайней мере, университет его сделал, как других людей армия делает, взрослым человеком. Хотя в школе учился не очень, мягко говоря, прилежно. На бакалавра ему учиться ещё год, потом, может быть, имеет смысл поработать, не идти сразу в магистратуру.
Что касается Фёдора, то он у нас вообще отличник, ходит во всевозможные кружки. В шахматный, например. Со мной играет на равных. Бассейн посещает, в спортивный клуб вместе со мной ходит. У нас тренер общий. Ещё и на гитаре играет.
– Вы научили?
Станислав: Нет, тоже в кружке.
Фёдор: Там хорошо преподают.
Станислав: Он действительно быстро научился. Я даже удивился.
– В пятом классе, наверное, ещё рано думать о том, что будет после школы…
Станислав: Ну почему же рано… Мы почти определились: видимо, МГУ, мехмат. Мы туда по субботам ездим.
Фёдор: Математика…
– Тебе интересно?
Фёдор: Да!
Станислав: Он потом нас мучает всякими задачками из сборника «Весёлые задачи»… Там вообще очень интересные ощущения. Мехмат МГУ по субботам называется «Малый мехмат». Когда туда заходишь, там ребятки в возрасте 10–14 лет, глаза очень умные. Такая «умная Россия». Видно, что у нас есть потенциал, и мы очень многое можем. Когда родители водят своих детей на «Малый мехмат» – это признак, как я думаю, здорового общества, позволяет быть оптимистом.
Я бы хотел, чтобы он был учёным, именно математиком.
– А вас не беспокоит наличие вероятности, что и Фёдор, и – не исключено – Илья, выучившись, уедут работать за рубеж?
Станислав: То, что уезжают, как раз абсолютно нормально. Это называется «маятниковая миграция». Во всём мире уезжают. Это связано не с тем, что у нас плохо, а с тем, что по отдельным научным направлениям открываются школы, сильные лаборатории. Как всё, что касается творчества: сильные личности притягивают к себе учеников. Поэтому наша задача – чтобы у нас были такие школы, чтобы они не терялись.
– Одно дело, когда уезжает кто-то, но другое, если собственные дети… Представьте, что кто-то из них объявляет вам такое своё решение. Как вы к этому отнесётесь?
Екатерина: Я – положительно.
Станислав: А хотела, наверное, сказать «Паспорт заберу». (Смеётся.)
Екатерина: Это же его жизнь. Вдруг мы ошибаемся.
Станислав: У нас есть знакомые, у которых дети уехали учиться и остались.
Екатерина: Да, остаются. Мама мальчика, который там живёт, говорит, что решение отправить его туда учиться было трудным, но сейчас ещё труднее разрываться между двумя странами. Он уже женился, у них появился внук. Там семья и внуки, а живут они постоянно в Москве. Для родителей это непростая история, но ничуть не сложнее, чем когда люди уезжают из Владивостока в Москву – ещё дальше, чем куда-нибудь в Европу.
Мы в своё время тоже из дома уехали. Я по сей день благодарна маме, что она пересилила себя и отпустила меня в 17 лет учиться в другой город. Конечно, она тревожилась, переживала, но, если бы она меня тогда не отпустила, не думаю, что моя жизнь была бы такой хорошей.
Надо давать детям возможность ошибаться – если они ошибаются. Мы не можем за них прожить их жизнь. Мы их любим, помогаем всем, чем можем. В первую очередь даём возможность получить хорошее образование. А уж как они им распорядятся…
Станислав: Каждый ребёнок – личность. Он не должен быть наполовину маминым, наполовину папиным – он всё-таки сам по себе.
Я не думаю, что если сын уедет, то не вернётся. В России интересно жить, интересно работать. Проекты, которые задуманы в России, требуют глобальных компетенций. Зарубежный опыт – это хороший опыт, который всегда можно применить на тех же совместных предприятиях. Я видел бы скорее такую карьеру, чем просто уехать.
Я бы скорее, когда говорил про отъезд, смотрел на Китай. Если дети из России раньше уезжали на Запад, сейчас будет интересный трек, связанный с азиатским направлением. Надо учить китайский. Жалко, что его пока не так много учат, но уже надо.
Екатерина: Китай на самом деле не такое уж новое направление. У нас родственники на Дальнем Востоке. По окончании школы их дочь поступила в университет во Владивостоке, а её подруги поехали учиться в Китай. Там дешевле, сразу язык и международный диплом, чего у нас пока нет. Не все вузы могут дать диплом, который котируется в мире.
Те, кто живёт за Уралом, уже осваивают это направление: высшее образование получают в китайских вузах.
Станислав: Я думаю, на Дальнем Востоке будет много больших строек с китайскими инвестициями. Хороший вариант карьеры.
– А каким вы видите будущее Марты?
Станислав: Она будет премьер-министром. Но это моя личная инициатива. (Смеётся.)
Екатерина: Она у нас пока единственная девочка. Я лично вижу её исключительно принцессой. Не надо ей никаких премьер-министров. Она поёт, танцует, рисует…
Станислав: Причём очень хорошо рисует.
Екатерина: Я вижу для неё абсолютно «девчачье» образование: танцы, музыка, художественная школа. Ну, иностранные языки, конечно. Это – обязательно. Федя учится в языковой школе и ещё ходит на дополнительные курсы. «Зачем, – говорит, – мама, мне столько языка?» Я говорю: «Это пожизненное хобби». Какие бы секции, кружки мы ни рассматривали, язык даже не обсуждается. Только в этом случае мир тебе открывается.
И очень хочу, чтобы она была красавицей. Нет, даже не так: чтобы она себя ощущала красавицей.
– Почему-то считается, что мечты – удел молодых. Ошибочно, по-моему, считается. В зрелом возрасте мечты тоже присутствуют, просто они другие…
Екатерина: Я хочу на пенсию!
– Какая-то преждевременная, по-моему, мечта…
Екатерина: Я вполне серьёзно. Я собираю кулинарные книги и всё время думаю: вот выйду на пенсию и буду по ним готовить – как хобби. Я хочу, чтобы дети выросли, чтобы у них всё было хорошо, в первую очередь. И потом наступит моё время.
Станислав: Я собираюсь в 80 лет стать директором института философии. Причём говорю это смело и открыто, поскольку к тому времени вряд ли кто-то будет со мной соперничать. (Смеётся.) Докторскую пора писать.
Моя двоюродная сестра с семьёй собиралась поехать на отдых в Австралию. Мы бы тоже хотели как-нибудь съездить в Южное полушарие – посмотреть, как там люди вниз головой ходят. (Смеётся.)
Мечтаю, наконец, хотя бы пару треков записать.
Екатерина: Станислав на всех вечеринках и встречах друзей играет на гитаре. Есть песни, которые он сам написал, и все друзья любят, когда он их исполняет.
Станислав: Времени не хватает записать что-то в студии, хотя однажды уже были оплачены часы записи. Есть знакомый музыкант, который может помочь с аранжировкой.
Вспомнил! У меня есть какая-то дурацкая, видимо, мечта. Я хочу всё-таки встать на коньки и в хоккей сыграть. Лет через пять, я думаю. Обсуждаем сейчас это с тренером.
Конечно, хочется, чтобы родители были здоровы и жили как можно дольше. И чтобы у детей всё было хорошо.
Если честно, у меня все мечты, которые были, сбылись. В этом смысле я очень счастливый человек.
Я вообще считаю, что очень важно чувствовать счастье, не забывать про это и фиксировать каждую счастливую минуту в жизни. Вот когда в Москве пошёл первый за эту зиму настоящий снег…
Екатерина: Я тоже об этом же вспомнила! И мы тогда поздно вечером, в 10 часов, пошли с детьми играть в снежки…
Станислав: И Федечка сказал: «Давайте все обнимемся. Это счастье»…
Персоны, упоминаемые в этом материале:
С.А. Наумов
