Вячеслав Фатин: «Ситуация в нашей отрасли не просто урегулирована, а зарегулирована»
На сегодняшний день реставрация объектов культурного наследия является одной из самых зарегулированных отраслей. О том, почему так мало желающих восстановить разрушенные усадьбы и как приобщить студентов к сохранению исторических памятников, рассказал президент Союза реставраторов России Вячеслав Фатин.
– Вячеслав Николаевич, каковы основные направления работы Союза не сегодняшний день?
– Основное направление нашей деятельности – содействие реставрационному делу в стране, это основная наша задача. Большой упор мы делаем на работу с молодёжью, так как в нашей отрасли катастрофически не хватает кадров: работающим специалистам в основном уже за 60, и некому прийти им на смену. Мы ставим перед собой задачу не просто вовлекать ребят и показывать им, как идёт работа над реставрацией объекта, мы хотим, чтобы, окончив вуз, они не уходили из профессии. Для этого мы пытаемся заинтересовать их различными акциями и мероприятиями, чтобы, работая с мэтрами, они заразились их духом, а затем с любовью и интересом выбирали для себя путь в реставраторы. Раз в год мы проводим одно крупное мероприятие, например в 2018 году такое мероприятие прошло в Каргополе в Архангельской области, где студенты активно работали над реставрацией памятников деревянного зодчества и восстановлением икон XVIII–XIX веков. Отреставрированные иконы потом были переданы в местный музей, была организована экспозиция, где молодые специалисты могли прочувствовать дух реставрации и прикоснуться к историческим объектам вживую, получить некие практические знания – ребята загорелись, и это имело эффект.
– Помимо работы с молодёжью, занимаетесь ли вы также законотворческой деятельностью? Насколько Союз реставраторов вовлечён в регулирование отрасли?
– Мы активно работаем с Госдумой РФ и Минкультуры России, с Администрацией Президента РФ. По всем вопросам, которые связаны с объектами культурного наследия, Союз высказывает свою позицию, в том числе мы принимали участие в обсуждении нового закона «О культуре». Недавно реставрационные работы впервые в истории современной России были признаны видом экономической деятельности, а в юридической плоскости появилась профессия «реставратор» – это тоже результат нашего труда. В целом ситуация в нашей отрасли не просто урегулирована, а зарегулирована, и мы выступаем за ослабление регулятивного аппарата: на сегодняшний день он не просто малоэффективен с точки зрения сохранения объектов культурного наследия, но даже вредоносен. В этом направлении мы проводим работу, общаемся с представителями власти, и, на мой взгляд, нас слышат.
– В чём заключается основная сложность регулирования?
– На нас распространяется Постановление Правительства РФ № 87, которое регулирует состав проектной документации, и согласно ему объекты культурного наследия рассматриваются как объекты капитального строительства, хотя это совсем другая сфера. Если строители начинают с нуля и могут реализовать на практике все требования пожарной безопасности, то в нашем случае здание уже есть, оно уже сформировано, имеет определённые структурные элементы и планировочную структуру, которые необходимо сохранить, хотя эти параметры идут в разрез с нормативными требованиями. Если мы будем следовать букве закона, то останется только разрушить памятник с точки зрения его исторического облика. Пока мы не столкнёмся с какими-то новыми сложностями, мы не знаем, как их решить, а в законе такого простого и понятного решения просто не существует. Важно рассматривать объекты культурного наследия как отдельный вид объектов в целом.
– Чем в первую очередь объекты культурного наследия отличаются от новых зданий с точки зрения регулирования?
– Проектирование объектов нового строительства в десятки раз проще и понятнее, чем реставрация объектов культурного наследия. Например, по требованиям пожарной безопасности в здании не может быть одного эвакуационного выхода, их должно быть как минимум два, а ширина лестничного марша должна составлять не менее 1,2 метра. Но у нас есть палаты XVI века, где только один крутой лестничный марш, а по нормативу он не является путём эвакуации, значит, мы должны либо прорубить ещё два выхода, либо пристроить металлическую лестницу, но тем самым мы убьём внешний вид любого памятника. Чтобы найти выход из ситуации, мы разрабатываем специальные технические условия только для этого объекта, утверждаем их в Роспожарнадзоре и потом в министерстве, и для каждого объекта приходится заново готовить свои отступления от норм и правил. В такой ситуации наши объекты по сравнению с новым строительством выглядят для инвестора менее привлекательно.
– Как в такой ситуации можно привлечь инвесторов к сохранению объектов культурного наследия?
– Любой инвестор в первую очередь считает свои деньги, ему нужно понимать, когда объект начнёт приносить доход, а для этого необходимы понятная процедура оформления документов и согласованные нормативные сроки строительства. Многие инвесторы отказываются от таких проектов, потому что сроки их реализации непредсказуемы и непонятны. Более ясный путь – это практика «аренды за рубль», которую внедрили в Москве и теперь используют в других регионах. В данном случае всё равно сохраняются сложности с дальнейшими процедурными действиями в плане реставрации, но инвестор получает хороший бонус, потому что после завершения реставрационных работ уровень арендной платы практически равен нулю. То есть, по сути, ему достаётся объект в собственность.
– Если оценивать состояние объектов культурного наследия в стране в целом, за последние годы, по вашему мнению, оно стало лучше или хуже?
– Несомненно, лучше. В последние 15 лет государство вкладывает в эту сферу гораздо больше денег, чем в 1990-е годы или в начале 2000-х годов, – и результат, и эффект есть. Работа ведётся достаточно активно, немного хуже обстоят дела с деревянным зодчеством, чем с каменным, но в ближайшие 20 лет основная масса объектов будет приведена в нормальное состояние. Например, уже есть примеры, когда новые арендаторы восстанавливают заброшенные усадьбы. При этом до сих пор у нас в стране есть достаточно большое количество богатых людей, которые не очень правильно себя ведут, например пытаются лишить здание статуса объекта культурного наследия, чтобы его банально снести или перестроить, тем самым разрушая историческую среду. В дальнейшем их интересуют только квадратные метры и площадь застройки – у бизнеса зачастую отсутствует желание что-то сохранить, все мечтают построить что-то новое.
– Последнее время всё более популярным становится волонтёрское движение по сохранению объектов культурного наследия, когда инициативная группа сама берёт на себя ответственность за реставрацию исторических зданий. Как вы относитесь к этому направлению?
– Действительно, волонтёрское движение – это очень модное направление, весь мир сегодня занимается волонтёрством: во Франции, Великобритании и других странах это поставлено на поток. Но мы считаем, что надо заниматься не просто волонтёрством, а на профессиональном уровне восстанавливать объекты. Мы много раз на слушаниях в Госдуме говорили, что реставрация должна быть профессиональной. В любых работах обязательно должен участвовать опытный аттестованный реставратор, архитектор или инженер, который в органах охраны сможет получить открытый лист – разрешение, которое позволит провести работы в соответствии с законом и сохранить объект. Нельзя превращать реставрацию в переделку чего-то и тем более допустить утрату ценных элементов здания. Это очень важно, когда объекты имеют живопись: непрофессиональный человек может увидеть свод, сбить штукатурку, а потом выяснится, что под слоем краски находятся фрески. Опытный реставратор обязательно пригласит художника, который сделает раскрытие и поймёт, есть там живопись или нет. Просто так отдавать исторические объекты в непрофессиональные руки неправильно.
– Если посмотреть на конкретные регионы, то где ситуация с историческими объектами лучше, а где хуже?
– На сегодняшний день более-менее благополучная ситуация с объектами культурного наследия складывается только в Москве, Санкт-Петербурге и в Республике Татарстан. В остальных регионах всё зависит от экономической ситуации на местном уровне: вкладываются региональные власти в это направление или работа ведётся только за счёт федеральных средств. Некоторые регионы тратят немалые деньги на сохранение памятников, например Ярославская, Нижегородская и Свердловская области. К примеру, в самом Екатеринбурге реставрируется много объектов конструктивизма.
– Какие цели вы ставите перед собой в будущем?
– Мы будем продолжать как законотворческую деятельность, так и работу с молодёжью. Например, в этом году мы повезём студентов-реставраторов на фестиваль «Таврида» и в целом хотели бы расширить перечень наших мероприятий, чтобы студенты выезжали на практическую работу как можно чаще.
