Борис Моргунов: «Экспертиза Института экологии НИУ ВШЭ – это мировой уровень»
Укрепление позиций НИУ ВШЭ в качестве передового научно-образовательного, экспертного и проектного экологического центра мирового уровня, способного содействовать решению задач и достижению целевых показателей в области экологии, предусмотренных национальными целями развития Российской Федерации на период до 2024 года, – миссия Института экологии НИУ ВШЭ. Наш собеседник – директор института Борис Моргунов.
– Последние исследования Института экологии, о чём они?
– Из самых свежих – недавно вышла статья учёных Института экологии, которая была опубликована в международном научном журнале Water. Её главной темой стало возможное изменение арктических границ.
– Значит ли это, что наша страна может рассчитывать на расширение государственных границ?
– На днях о том, что «это наша земля», заявил на пресс-конференции и Министр иностранных дел России Сергей Лавров. Он отметил, что эта тема будет затронута на министерском заседании Арктического совета в Рейкьявике.
В России действующие сейчас исходные линии были установлены в 1985 году, была использована комбинация прямых и нормальных исходных линий. Конвенция ООН была ратифицирована и вступила в силу для России позже, в 1997 году.
В результате сокращения площади многолетних льдов в Северном Ледовитом океане из-за абразивных и других природных процессов, приводящих к приближению моря к берегу в арктических морях России, конфигурация российской береговой линии претерпевает существенные изменения по сравнению с ситуацией 1985 года.
Есть несколько вариантов будущего исходных линий вдоль российских арктических побережий. Один из них – сохранение нормальных исходных линий вдоль большей части арктического побережья. Другой вариант – учёт практики других арктических государств и проведение только прямых исходных линий вдоль арктического побережья. В российском научном сообществе уже длительное время поднимается вопрос о необходимости пересмотра линий 1985 года, для многих специалистов она является очевидной, отмечают авторы статьи. Международное право не ограничивает возможности прибрежного государства изменять положение ранее утверждённых исходных линий. Этим правом уже воспользовались многие государства, в том числе арктические.
– Каковы будут последствия пересмотра?
– В первую очередь при установлении прямых исходных линий на всей прибрежной территории Российской Арктики страна получит значительное сокращение издержек на периодические уточнения данных, а с учётом условий Арктики это существенные затраты. Также немаловажным результатом пересмотра «точек отсчёта» будет легитимное приращение морских территорий на тысячи квадратных километров в рамках международного права. Также РФ может расширить свои права в акваториях за счёт придания некоторым из них статуса «исторических вод», усилить правовую защищённость Северного морского пути и получить целый ряд других преимуществ. Важно, что почти все арктические страны уже реализовали такой подход, поэтому максимально возможное распространение суверенитета на прилегающие морские пространства осталось только у России. Безусловно, такие возможности необходимо реализовывать.
– Тема Арктики, без сомнения, очень острая для геополитики. Какие ещё исследования проводит институт в этом регионе?
– Арктика – один из основных исследовательских треков. Например, наш проект «Биобезопасность в Арктике» единогласно поддержан странами-участницами Арктического совета. Цель проекта – разработка интегрированной международной системы оценки и мониторинга неконтролируемых переносов болезнетворных патогенов в Арктике. Ожидаемые результаты: снижение заболеваемости и смертности населения, экономических и демографических последствий, связанных с трансграничным переносом патогенов биологическими путями; выработка методических рекомендаций по повышению биобезопасности населения, проживающего в Арктике, с целью предотвращения рисков для здоровья, связанных с потреблением промысловых мигрирующих видов рыб, птиц и диких животных. И это лишь одно из масштабных исследований.
Но не только Арктикой ограничиваются наши интересы. Часто мы участвуем в экспертной оценке экологических проектов, например входим в экспертный совет экологического рейтинга Forbes.
– Какова практическая ценность этих исследований?
– ВШЭ – экспертный орган Правительства РФ, и, безусловно, результаты этих исследований направляются в госорганы. Стоит отметить, что и реакция соответствующих ведомств всегда оперативна. Например, в одном из исследований мы проанализировали документы «стратегического планирования и управления системой обращения с отходами в России». Как промежуточный итог – в федеральную схему обращения с отходами внесены изменения, собрана дополнительная информация об объектах утилизации ТКО.
Ещё одно интересное исследование, в ходе которого мы выяснили, что количество опасных отходов занижается в несколько раз. Система учёта и контроля образования отходов 3-го класса опасности не исключает возможность манипуляций с данными и требует совершенствования. Результаты исследования были направлены в Комитет Госдумы РФ по экологии и охране окружающей среды.
– Исследование было проведено на основе открытых данных?
– Да, получилось довольно забавно: когда мы сравнили данные по количеству животных и птиц и количеству образуемых ими отходов, оказалось, что, по бумагам, значительная часть животных «терпит» годами.
Так, например, по официальным данным, в 2013 году было образовано 19,1 млн тонн отходов 3-го класса опасности, более 60 % этих отходов, по статистике, приходится на свиной навоз и птичий помёт. Мы сделали альтернативные расчёты на основе поголовья свиней и птиц в животноводческих и птицеводческих хозяйствах. Они показали, что в 2013 году в статистических данных должно было фигурировать 19,8 млн тонн отходов только от свиноферм. А в 2018 году минимальные значения должны были составить 28,4 млн тонн, то есть в 1,4 раза больше, чем все зарегистрированные отходы 3-го класса опасности (20,4 млн т).
Аналогичное занижение отходов происходит и с птичьим помётом. Мы для упрощения расчётов приняли, что всё птичье поголовье в России состоит из кур (они производят меньше всего помёта), так как данные о количестве птиц по видам отсутствовали. В 2018 году, по расчётам, должно было образоваться как минимум 17,5 млн тонн птичьего помёта при 20,4 млн тонн всех отходов этого класса по официальной статистике.
– Проводились ли исследования в период пандемии или наука взяла паузу?
– Наоборот, мы готовили специальный аналитический доклад «Анализ влияния пандемии новой коронавирусной инфекции на загрязнение атмосферного воздуха и снижение выбросов загрязняющих веществ». Выяснили, что воздух очистился, но ненадолго.
Ещё один доклад – «Актуальные вопросы распространения новой коронавирусной инфекции в Арктике: опыт стран и основные проблемы для здоровья населения и социально-экономические последствия». Это уже по просьбе Арктического совета.
– В институте есть и медицинское направление?
– Конечно, причём довольно обширное, например, одна из тем – оценка, прогнозирование и предотвращение рисков репродуктивных потерь и нарушений здоровья, связанных с воздействием вредных экологических, производственных и поведенческих факторов риска. Высокорейтинговые научные журналы публикуют наши исследования по медицине. Безусловно, уклон на влияние экологических факторов на здоровье. Этой проблемой сейчас озаботились и многие производственные корпорации в России. К нам за консультацией обращались компании, которые развивают системы корпоративных медпрограмм.
Кроме того, мы участвуем в подготовке экологических стратегий корпораций, консультируем бизнес. ВШЭ часто выступает независимой площадкой для дискуссий бизнеса и госорганов. Так, мы организовывали большое мероприятие по РОП (расширенной ответственности производителей). Несколько лет делаем коммерческие исследования для «Газпрома».
– В заключение скажите, пожалуйста, какое, по вашему мнению, самое резонансное экологическое событие в России за последний год?
– К сожалению, это событие негативного характера. Конечно, ситуация с «Норильским никелем». К нам за комментариями и оценкой ситуации обращались мировые издания Financial Times, Deutsche Welle и др.
– То есть можно сказать, что экспертиза Института экологии – это мировой уровень?
– Безусловно. Например, об экспедиции по исследованию газовых гидратов в Арктике публиковала развёрнутый материал The Guardian, эту экспедицию возглавил эксперт института.
Персоны, упоминаемые в этом материале:
Б.А. Моргунов
