ИГОРЬ РУНЕЦ: «Биткоин – это цифровое золото»
BitRiver – крупнейший оператор майнинговых дата-центров и импортёр майнингового оборудования в России. Компания предоставляет готовые решения по подключению и обслуживанию оборудования для производства цифровых финансовых активов в собственных высокотехнологичных дата-центрах. Наш собеседник – основатель и генеральный директор компании BitRiver Игорь Рунец.
– Как и когда у вас возникла мысль о создании майнинговой компании? Что подвигло на этот, наверное, достаточно рискованный шаг? Всё же речь шла о новом, практически неизведанном направлении в бизнесе.
– Я достаточно долго, но планомерно шёл к этому виду бизнеса, начиная с образования в области информационных технологий. В 2010 году я основал свою первую компанию, работающую в сфере хостинга телекоммуникационного оборудования, у которой было много клиентов из США и Западной Европы – они размещали в России и странах СНГ вычислительное оборудование для различных задач, будь то CDN-провайдеры, игровые сервисы, сервисы видеоконференций и т.п.
Всё это было очень интересно, и мой технический склад ума захотел приобщиться к этой западной бизнес-культуре. В 2015 году я поехал в США получать MBA в Стэнфордском университете. Там сложился последний элемент пазла, и на рубеже 2015–2016 годов я увлёкся майнингом. У меня для этого уже было всё необходимое: инфраструктура, мощности, площадки. Просто ранее я планировал открыть традиционный дата-центр, но в 2017 году решил запустить майнинговый. Так появился первый дата-центр BitRiver.
Мой предыдущий бизнес был связан с предоставлением в аренду вычислительных мощностей по модели Infrastructure as a Service (IaaS). В какой-то момент я понял, что, переориентировавшись на майнинг, я буду работать практически с тем же самым оборудованием, размещать его в тех же самых дата-центрах, но при этом не нужно искать клиентов, которые возьмут всю эту инфраструктуру в аренду. Сроки окупаемости были примерно одинаковые, но при этом бизнес существенно упрощался. Решение было правильным – уже 6 лет компания BitRiver бурно развивается и темпы роста не снижаются.
девять собственных, построенных
с нуля дата-центров. Их совокупная
потребляемая мощность уже превышает
300 МВт. К открытию готовятся ещё шесть
ЦОДов общей мощностью более 900 МВт.
– BitRiver сегодня – это…
– …команда молодых, динамичных, профессиональных специалистов. В то же время BitRiver – это крупнейший оператор дата-центров в Евразии, масштабная ИТ-компания, будущее цифровой экономики. BitRiver выполняет все обязательства по уплате налогов и создаёт новые востребованные рабочие места. На данный момент в компании более 500 штатных сотрудников, а в рамках ввода в эксплуатацию новых производственных площадей BitRiver увеличит численность персонала до 1000 человек. Сегодня у компании под управлением девять собственных, построенных с нуля дата-центров. Их совокупная потребляемая мощность уже превышает 300 МВт. К открытию готовятся ещё шесть ЦОДов общей мощностью более 900 МВт.
– В какой степени повлияли на темпы развития компании введённые против неё санкции?
– В апреле прошлого года несколько юридических лиц Группы компаний BitRiver были включены в санкционный список США. Это послужило драйвером для переориентации с внешних рынков на внутренние. До этого момента основу составляли клиенты из Европы, США, Китая, Ближнего Востока. Многие в силу введённых ограничений покинули страну, продали бизнес или перевезли оборудование, но при этом к нам пришло много российских компаний, предпринимателей и инвесторов. Сейчас мы видим оживление рынка в дружественных для России странах. Я думаю, что в течение полугода или года баланс российских и зарубежных клиентов придёт к равновесию. То есть в целом для нас геополитическая и санкционная история сформировала дополнительные стимулы развития.
– Как вы можете оценить актуальное состояние правового поля, в рамках которого работает компания?
– Если говорить о правовом регулировании, то наша отрасль развивается не благодаря, а вопреки. И тем не менее именно развивается, даже несмотря на отсутствие нормативной базы и некоторый скептицизм органов власти. Сейчас отношение и ситуация кардинально меняются. В ноябре прошлого года в Государственную Думу был внесён законопроект о регулировании майнинговой деятельности. Пока ещё ведётся его доработка профильными ведомствами, Банком России, Министерством финансов. Разрабатываются также и подзаконные акты, регулирующие налогообложение отрасли, правила игры на рынке электроэнергии, алгоритмы продажи полученной в процессе майнинга криптовалюты и пр.
продуманного правового регулирования
для отрасли будет колоссальным шагом
вперёд и положительно скажется
на экономике страны в целом.
А пока что мы работаем исходя из того, что если данная деятельность не запрещена, значит, она разрешена. Принятие федерального закона, в котором будет чёрным по белому написано, что майнинг – это отрасль промышленности, наконец поставит точку в спорах о её легитимности. Я убеждён, что формирование чёткого, продуманного правового регулирования для отрасли будет колоссальным шагом вперёд и положительно скажется на экономике страны в целом. Сегодня всё больше и больше крупных, средних и мелких российских компаний обращают внимание на майнинг как на область для инвестирования. Этот тренд был силён и прежде, но с каждым днём становится всё очевиднее.
– В прошлом году Минфин анонсировал использование криптовалют для совершения трансграничных платежей. Как может повлиять практическая реализация такого решения на развитие майнинга в стране?
– Это точно не плохо для развития отрасли. Эту инициативу, насколько я знаю, в настоящий момент действительно обсуждают Банк России и Министерство финансов. Планируется введение экспериментального правового режима для обкатки этого механизма. Как конкретно он будет работать? В каких именно транзакциях будет применяться? Кем и с какими странами? Для меня это пока вопросы без ответа. Хотелось бы дождаться видения ситуации от регулятора отрасли. Когда мы с ним ознакомимся, то будем вместе работать над интеграцией в эти механизмы.
– Вопрос экологичности добычи биткоинов остро стоит на повестке дня, особенно после того, как Илон Маск отказался от криптовалюты в качестве платёжного средства из-за углеродных выбросов. Как лично вы оцениваете реальность экологических рисков?
где есть профицит электроэнергии,
не востребованный другими отраслями.
В России это прежде всего гидроэнергетика –
большие ГЭС, построенные в Сибири
в советское время. В настоящий момент
этот потенциал используется неполностью
– Это вопрос о том, как подходить к организации своей деятельности. Майнинг, который осуществлялся враждебным для экологии образом, безусловно, присутствует. Например, во Внутренней Монголии и Китае, где электростанции на буром угле, питавшие майнинговые дата-центры, задымляли огромные территории. Также есть известные примеры, когда под майнинг были расконсервированы старые угольные электростанции в США. Как к этому может отнестись общественность в близлежащих городках? Я думаю, ответ очевидный.
BitRiver же в первую очередь идёт туда, где есть профицит электроэнергии, не востребованный другими отраслями. В России это прежде всего гидроэнергетика – большие ГЭС, построенные в Сибири в советское время. В настоящий момент этот потенциал используется неполностью. Поэтому, располагая свои площадки в таких регионах, мы имеем определённые преимущества, которыми было бы неправильно не воспользоваться. К тому же мы этот потенциал монетизируем: стояла гидроэлектростанция; не было потребителей; BitRiver пришёл и превратил эту просто сливаемую воду в деньги для энергокомпании.
Экологичность наших источников электроэнергии очевидна и подтверждена. В январе прошлого года к нам приезжали специалисты из британского института BSI. Они провели экологический аудит нашей деятельности. У нас есть заключение, что по итогам второго полугодия мы произвели ноль (я подчёркиваю – ноль!) выбросов СО2 в атмосферу. То есть с точки зрения экологии мы отвечаем наивысшим стандартам чистоты и ответственного подхода.
В целом я вижу несколько важных направлений развития компании в рамках экологической повестки. Во-первых, это продуманное и ответственное размещение объектов, чтобы не допустить негативного воздействия на экологию. Во-вторых, это использование Demand Response – это инновационный механизм в электроэнергетике, который позволяет за счёт отключения определённых потребителей в пиковые часы потребления электроэнергии сократить использование самой дорогой и «грязной» генерации в определённых регионах. И BitRiver является активным участником рынка управления спросом в Российской Федерации.
Приведу пример. Наш крупный дата-центр находится в Иркутской области и участвует в программе управления спросом. От системного оператора Единой энергетической системы России нам приходит уведомление: в такие-то часы такого-то дня необходимо ограничить потребление электроэнергии. Мы реагируем – отключаем часть оборудования. Это позволяет энергетикам не запускать угольные электростанции Иркутской области в часы максимальной нагрузки. Вследствие этого для всего региона, а не только для нас снижается цена за киловатт в час и сокращаются вредные выбросы в атмосферу.
Третье направление – это использование попутного нефтяного газа (ПНГ) и, следовательно, его экологичная утилизация, что, на мой взгляд, отвечает целям, поставленным Президентом и Правительством РФ по экологической повестке. То есть горели факелы, загрязняли атмосферу, а мы пришли и используем попутный газ для снабжения электроэнергией наших дата-центров. В этом году у BitRiver будет запущено несколько крупных объектов, работающих на ПНГ. На данный момент доля ЦОДов компании BitRiver, которые получают энергию от электроподстанций на ПНГ, составляет около 11 % от общего портфеля. В ближайшей перспективе мы намерены нарастить количество таких площадок в 3 раза.
Наконец, четвёртое направление лежит в области научных исследований и синергии с сельскохозяйственной отраслью. Майнинговое оборудование зачастую переходит с воздушного охлаждения на жидкостное, и здесь можно и нужно думать о сотрудничестве с тепличными хозяйствами, например. Это позволит полностью утилизировать всё наше тепло и исключить необходимость дополнительного сжигания топлива для обогрева теплиц.
– Будущее майнинга связано исключительно с крупными компаниями?
– Хороший вопрос. Я думаю, что будущее майнинга так или иначе связано с каждым в нашей стране.
инвестирования, именно сейчас, когда
доступ к иностранным рынкам капитала
для населения ограничен. Майнинг может
быть интересен как индивидуальным
инвесторам, так и крупным компаниям.
– Неожиданный ответ. Поясните, пожалуйста. Наверное, речь идёт о каждом россиянине – потенциальном инвесторе?
– Майнинг – это уникальная область для инвестирования, именно сейчас, когда доступ к иностранным рынкам капитала для населения ограничен. Майнинг может быть интересен как индивидуальным инвесторам, так и крупным компаниям. Они будут подходить к этому инструменту с разных точек зрения, будут ставить разные цели, будут иметь разные ожидания, но всех их объединяет одно: майнинг – вещь крайне интересная, способная занять в российской экономике одно из центральных мест.
– Вы ещё в 2021 году говорили, что Россия вполне может быть идеальной гаванью для майнинга в мировом масштабе. В связи с известными событиями ваше мнение не изменилось?
– Нисколько не изменилось. Россия имеет всё необходимое для прорыва в отрасли майнинга и цифровых валют, в области цифровой экономики, начиная от профицитной «зелёной» электроэнергетики и заканчивая профессиональными кадрами. Я убеждён, что Россия до сих пор остаётся идеальной гаванью и перспективным регионом для развития майнинга в мировых масштабах. При этом нужно понимать, что майнинг – это инновационная отрасль, поэтому многим ещё не совсем понятная. Мы ставим перед собой задачу по популяризации майнинга как отрасли в целом, чтобы всё больше людей, предпринимателей, чиновников, регуляторов разбирались в том, что это такое, знали, как это работает и какие потенциальные плюсы имеет для экономики и страны в целом.
– На чём основана ваша уверенность в чрезвычайной перспективности этого направления?
из инструментов, базирующихся
на технологии блокчейн,
и один из драйверов децентрализации
мировой финансовой системы.
– Я уверен, что технология блокчейн – это фундаментальное изобретение, которое позволяет революционно децентрализовать многие традиционные системы. Например, финансовую. В текущих геополитических условиях подобная картина мира, когда есть одна резервная валюта и вся мировая экономическая система вращается вокруг Федеральной резервной системы США, себя изжила. Процессы по децентрализации экономической системы уже идут. Криптовалюта – это только один из инструментов, базирующихся на технологии блокчейн, и один из драйверов децентрализации мировой финансовой системы.
Сейчас активно внедряются цифровой рубль, цифровой юань. Это хорошо для расчётов. Это децентрализованная, построенная на блокчейне экосистема для проведения повседневных расчётов. Но возникает вопрос: в чём сохранять деньги? Во что инвестировать в цифровой экономике? Раньше очевидным ответом было золото, потому что было понятно, как устроены золотовалютные резервы: расчёты происходят в бумажной валюте, а где-то там в закромах банков лежат слитки драгоценного металла.
В XXI веке мне сложно представить, что золотовалютные резервы каким-то образом будут связаны с цифровым рублём. Это архаизм! А вот наличие цифрового актива, который может регулироваться распределёнными смарт-контрактами и играть ту же самую роль сохранения ценности, – это уже наступившее будущее. Я вижу здесь огромную роль и гигантский потенциал биткоина и глубоко убеждён, что биткоин – это цифровое золото. В той финансовой системе, к которой весь мир идёт прямо сейчас, традиционному золоту я места не вижу. Его однозначно заменит биткоин.
мне на старте, а сообщество Бизнес-школы
РСПП, основу которого составляют умные
и драйвовые люди, помогает в развитии
бизнеса сегодня.
– Сегодня на вас лежит огромная ответственность по руководству крупной развивающейся компанией. У вас уже накоплен огромный опыт практической работы. Тем не менее вы стали слушателем Бизнес-школы РСПП. Что подвигло вас на этот шаг?
– Фундамент, который был необходим для становления меня как инженера и бизнесмена, в значительной степени заложен политехническим факультетом УрФУ, где я получил своё первое образование. Стэнфорд – это центр и основа Кремниевой долины, где мне хотелось узнать и перенять всё лучшее, но я никогда не планировал там оставаться. По сути, и Стэнфорд, и Бизнес-школа РСПП – это в первую очередь сообщества людей, приобщение к которым крайне полезно и важно. Сообщество Стэнфорда очень помогло мне на старте, а сообщество Бизнес-школы РСПП, основу которого составляют умные и драйвовые люди, помогает в развитии бизнеса сегодня.
Персоны, упоминаемые в этом материале:
И.А. Рунец
