Поиски технологической независимости: историческая ретроспектива
Экономика во время конфликтов – это всегда удивительный пример того, как без всяких плановых решений рынок сам способен находить эффективные выходы практически из любых критических ситуаций.
Немецкие железные дороги, вопреки огромному «вагонному голоду», сумели во время Первой мировой войны организовать логистическое чудо – несмотря на перевозку миллионных армий, в Германии практически не пострадали пассажирские перевозки и расписание поездов гражданского назначения сократилось совсем незначительно. Что уж говорить, если матросы после Кильского восстания ездили по стране, раздувая Ноябрьскую революцию, на пригородных поездах по их регулярному расписанию. Впрочем, даже в России во время Гражданской войны железные дороги не прекращали пассажирские перевозки, иногда по маршрутам по обе стороны фронта!
Один из самых драматических моментов в экономической истории нашей страны – это коллапс импортных поставок первой половины 1915 г. Падение после блокады основных торговых путей (кроме Архангельска – порта с 4 месяцами работы безо льда и 700 км узкоколейной железной дороги) тогда (по его ценности) составило 74,4 %, то есть три четверти. Экспорт упал тогда ещё больше – на 86 %, то есть фактически прекратился.
Для западных союзников, несмотря на мрачные предсказания, блокада русского зерна в 1914 г., которое практически всё осталось на родине, не принесла непреодолимых проблем. Огромный недостаток в зерне был перекрыт колоссальным урожаем в Канаде, Аргентине и США. Эти страны очень быстро заняли место России. Также легко удалось заменить германский сахар из свёклы (в Англии традиционно он занимал половину рынка) – в Европу пошёл в огромном количестве тростниковый сахар с Кубы, Явы и африканских колоний Португалии. Ещё более легко было замещено российское мясо: именно в 1915 г. на европейский рынок пришла новая американская технология – охлаждённое мясо. Серьёзные проблемы возникли только с заменой русских яиц, масла и леса (героические попытки провезти их через Архангельск были быстро оставлены из-за технологической неготовности местного порта), доля этих товаров была огромна, и вплоть до конца войны Западная Европа испытывала острый дефицит в этих продуктах.
Строительство кузницы на заводе «Русский Рено» в Рыбинске
Германия, захватившая Лодзь и Лилль, неожиданно быстро решила вопрос с текстильным голодом. Российской империи так легко заместить импорт и перенаправить экспорт на другие рынки не получилось. Маркером этого стало резкое падение курса рубля (рубль 1917 г. – это 27 копеек 1914 г.) при самом большом запасе золота среди воюющих стран. Потеря после немецкого наступления 20 % мощностей экономики (из-за оккупации Польши и Прибалтики), общий распад транспортных связей, инфляция и дефицит – вот реальная картина России в то время.
И тем не менее именно в это время в России появились до этого фактически не существовавшие отрасли экономики: химическая, авиационная, автомобильная, производство средств связи. Химическая промышленность буквально за 2 года войны с 3,7 % в 1908 г. в общем объёме промышленности империи выросла до 12,5 %. Успешно было заменено производство серной кислоты после потери заводов в Польше и Прибалтике, перебои с доставкой из Чили азотной кислоты решились изобретением нового способа получения её из аммиака и сооружением нового завода в Макеевке. В Ярославле инженер Лебедев открыл автомобильный завод, в Рыбинске появились мастерские «Русского Рено». Газеты того времени пестрели названиями новых производств, которые, будучи только созданными, уже отчитывались об успехах: «Гном», «Сальмсон», «Дукс», «Электросталь», «Аксай», «Каучук». А в современной России около 2 тыс. предприятий относят даты своего основания к 1915–1917 гг.
В современной России около 2 тыс. предприятий относят даты своего основания к 1915–1917 гг.
Именно к военному времени относятся многие проекты, осуществлённые уже после войны. Так, знаменитый ГОЭЛРО был в общих чертах сформирован уже в плане электрификации юга России (проект акционерного общества «Углеток»). На Тульском оружейном заводе в годы войны открылось специальное производство станков, что можно считать началом российского станкостроения (до этого станки производились, но эпизодически, в виде выпуска небольших партий).
Одним из самых дискутируемых вопросов является знаменитая «программа» Алексея Маниковского, главы ГАУ – Главного артиллерийского управления. В ней этот ярчайший генерал предложил создание системы казённых оружейных заводов, а на уже существующих частных – создание казённых ячеек под контролем ГАУ. Цель – полная оружейная независимость страны. Часто считается, что если бы программа была принята, история страны могла бы пойти другим путём. Однако, скорее, это очередной исторический миф: казённые заводы и так строились без всякой программы, а конкуренция частных и казённых заводов (восходящая к Петровской эпохе), наоборот, была фактором быстрого роста новых промышленных отраслей.
Таким образом, крах экономики, основанной на экспорте зерна, ускорил уже существовавшие процессы создания российской промышленности.
Огромное количество этих начинаний погибло в годы Гражданской войны, а те, что сохранились, легли в основу экономики советского государства.
