Три председателя «дореволюционного РСПП»: исполнители воли или государственные деятели?
Российские историки разных поколений чересчур суровы по отношению к ССППТ. Кто-то вообще не замечает его роли в отечественной истории, советские историки хором считали его оплотом власти крупной буржуазии.
Даже наши наиболее авторитетные историки, например великий Олег Волобуев и его ученики, находились в плену негативизма воспоминаний Гражданской войны, задним числом распространяя их на все 13 лет существования организации! Везде им чудится шкурный интерес промышленников, классикой стала цитата из Деникина, что промышленники слабо поддерживали добровольческое движение, смиренно ожидая, когда у них всё отберут большевики. Но что ещё мог сказать проигравший военный? Конечно, искать везде виноватых в своём поражении… Якобы конкуренция мешала единству организаций, противостояние москвичей и петербуржцев привело к тому, что у бизнеса не было единой организации в сложное революционное время. На самом деле, конфликт двух столиц чрезмерно преувеличен в современной историографии, а здоровая конкуренция только увеличила силу союзов предпринимателей, отдельные члены которых часто состояли в десятках организаций, используя их как площадку для отстаивания своих интересов. Утверждается, что сотрудничество с любыми властями, всеядность и «любовь к порядку» как генетическая черта предпринимателей приводили к сотрудничеству с властью, даже с большевиками. Отдельные заседания комиссий ССППТ проводились вплоть до октября 1918 г., это уже после национализации, красного террора, института заложников и, как следствие, массового бегства владельцев бизнеса на окраины бывшей империи. То есть организация была готова играть по любым правилам, лишь бы было хоть какое-нибудь их подобие! Ну а как же иначе? Нужно было спасать всё, что можно было спасти.
В истории есть принцип объективизма – нельзя в печальном конце организации, от неё, в общем-то, независящем, искать проблемы в предыдущей истории Союза Съездов. При внимательном рассмотрении мы увидим, что эта организация была одной из самых симпатичных детей «русской конституции» 1905 г. (Манифест 17 октября) и сыграла огромную роль в успехах промышленности и в мирное, и в военное время.
Аркадий Вольский часто говорил, что за ССППТ стоял Павел Рябушинский – идеолог русского предпринимательства, создатель партии предпринимателей (Торгово-промышленная партия Российской империи). Именно он провёл в марте 1917 г. первый Всероссийский торгово-промышленный съезд в Москве, результатом которого стало создание Союза торговли и промышленности («Протосоюз») – организации уже с политическими задачами, которая открыто заявляла свои претензии на участие в управлении страной и её судьбами. Влияние Рябушинского на Совет Съездов сложно оспорить, но всё-таки его роль не так велика – он всегда был рядом как неформальный лидер части московских предпринимателей, но в главной организации дореволюционного бизнеса постов не занимал, лишь участвуя в ежегодных съездах. Кто же формально был первым лицом российского бизнеса до 1917 года?
Первым председателем ССППТ был Василий Иванович Тимирязев (1906–1907 гг.).
В справочной работе А. Н. Боханова «Деловая элита 1914 г.» фамилия Тимирязева не теряется даже среди крупных промышленников. Он директор, председатель, член правления сразу десятка предприятий.
Это, безусловно, человек-легенда! Какие посты он только не занимал в своей жизни! Член Госсовета, первый министр промышленности и торговли в кабинете С. Ю. Витте, председатель русско-британской торговой палаты в Санкт-Петербурге. «Русский Меркурий», главный локомотив российско-британского сближения 1907–1914 гг. На посту первого председателя ССППТ, так же как и во главе Минпромторга, он был недолго – но его всегда рассматривали как отца организации.
С. Ю. Витте (мягко говоря, не любивший своего бывшего подчинённого) отмечал «беспринципность, политическую хитрость и пустоцветность» министра и считал, что вся его деятельность, в том числе в качестве организатора новой волны англо-русских торговых отношений, не что иное, как самопиар и попытка нажиться за счёт русских предпринимателей. Красноречие своего бывшего подчинённого и его активность Витте охарактеризовал одной фразой: «Для того чтобы частные общества хорошо платили, им нужно быть полезным». В справочной работе А. Н. Боханова «Деловая элита 1914 г.» фамилия Тимирязева не теряется даже среди крупных промышленников. Он директор, председатель, член правления сразу десятка предприятий: Русского банка внешней торговли, Ленских золотых приисков, Кольчугинской и Подольской железной дороги, обществ «С. Габай», «Ссудовагон», «А. Н. Шапошников и К.», «Электрического освещения 1886 г.», «Электрических станций», «Восточно-Азиатского пароходства», Сосновицких трубопрокатных заводов.
Относительно рода деятельности Тимирязева существует серьёзная путаница в научной, справочной и популярной литературе: государственный деятель, дипломат, финансист, чиновник и бюрократ. Но, с точки зрения своих недоброжелателей, никем из них Тимирязев в полной мере не являлся. Министерская должность ему досталась дважды, но всего на несколько месяцев, дипломатические миссии не увенчались успехом, участие в советах крупных компаний в большинстве случаев для него было просто источником дохода. Великовозрастный краснобай, ярко выраженный либерал, плохо знающий реалии России, но очень хорошо живущий за её счёт в шикарном особняке на Моховой, 27 – именно таким предстаёт перед нами первый профессиональный лоббист русских товаров за рубежом.
В конце XIX в. с развитием выставочного дела в России и необходимостью рекламировать свои товары за границей возник спрос на соответствующих специалистов. С начала 1880-х гг. (выставки в Москве, Нижнем Новгороде, Чикаго, Париже, Филадельфии и пр.) и до 1908 г. у В. И. Тимирязева накопились огромный опыт и связи, поэтому нет ничего удивительного в том, что именно его российские промышленники выдвинули в качестве главного представителя в развивающихся торговых отношениях с Великобританией. В британской прессе 1908–1912 гг. ярко выражено отношение к Тимирязеву как к главному глашатаю российских торговых интересов: перепечатывались его речи, наполненные яркими образами (например, Урал сравнивался со Спящей Красавицей, которая ждёт своего принца), внимательно прослеживались вехи его карьеры. Видимо, свою роль «адекватного» русского чиновника, оправдывающего царя и все проблемы страны сваливавшего на недостаток образования, чётко понимал и сам В. Тимирязев. Например, известно, что Л. Толстой, Д. Менделеев, Н. Врангель, столкнувшись по разным причинам с бюрократическими сложностями, с его помощью решали возникшие проблемы.
Второй и дольше всего руководивший председатель ССППТ Николай Степанович Авдаков (1907–1915 гг.).
Кандидатура Авдакова в качестве главы Совета Съездов была очень удобна правительству Столыпина. В отличие от Рябушинского Авдаков принципиально сторонился политики, а в отличие от Тимирязева был более бизнесменом, чем чиновником.
В 1907 г. на очередном съезде промышленников и торговцев представителем Совета Съездов был избран Николай Авдаков. Если Тимирязев – отец организации и «русский Меркурий», то франкофона Авдакова можно смело называть «Наполеоном русского бизнеса». Внук сельского пономаря из Владимирской губернии совершил образцовую карьеру, поднявшись от штейгера (мастер, ведающий рудничными работами) на Донбассе до коммерческого директора ряда крупнейших предприятий. К концу жизни Николай Степанович был одним из самых богатых людей Российской империи. К началу XX в. он был лидером горнопромышленников юга России и возглавлял их союз. В итоге в годы его председательства именно промышленники-южане брали на себя основные расходы по деятельности организации.
Его кандидатура в качестве главы Совета Съездов была очень удобна правительству Столыпина. В отличие от Рябушинского Авдаков принципиально сторонился политики, а в отличие от Тимирязева был более бизнесменом, чем чиновником. В своих речах он постоянно подчёркивал государственный характер организации и превалирование государственных интересов над узкогрупповыми. Авдаков был главой франко-русской торговой палаты, и отчасти через него шли французские инвестиции в Россию (особенно банка «Сосьете Женераль»). Он полностью поддержал войну с Германией и стал у истоков организации военно-промышленных комитетов – главного вклада русского бизнеса в войну, без которого были бы невозможны успехи 1916 г. (Брусиловский прорыв). Его смерть в Харькове в сентябре 1915 г. стала ударом по всему российскому бизнесу.
Третий председатель – Николай Николаевич Кутлер (1917–1918 гг.).
Подпись Кутлера стоит на советском червонце, а его похороны как одного из руководителей Госбанка в 1924 г. стали событием союзного масштаба (вслед за похоронами Ленина) и даже сохранились на киноплёнке.
Предки Кутлера, немцы из Вюртемберга, ещё при Павле I переехали в Россию. Он сам делал долгую государственную карьеру в министерстве финансов. В отличие от Тимирязева был любимчиком Витте: «На Кутлере я остановился как на одном из наиболее деловых сотрудников моих во время управления мною финансами империи и как на человеке чистом и вообще весьма порядочном». После Первой русской революции Кутлер стал членом партии кадетов и избирался по их спискам в Думу. А во время Февральскои? революции 1917 г. был выбран председателем Съездов представителеи? промышленности и торговли. Много на этом посту сделать ему не удалось – инициативу в это время перехватила организация Рябушинского, куда Кутлера включали в качестве члена Президиума. Но его судьба как раз в годы революции и Гражданской войны поразительна и достойна остросюжетного кинофильма – аресты, тюрьма ЧК и невероятное превращение из лидера «буржуев» в строителя советской страны. Подпись Кутлера стоит на советском червонце, а его похороны как одного из руководителей Госбанка в 1924 г. стали событием союзного масштаба (вслед за похоронами Ленина) и даже сохранились на киноплёнке.
Все трое лидеров – ярчайшие личности и никак не тянут на простых статистов и секретарей капиталистического мира. Тимирязев, Авдаков и Кутлер – государственные деятели, действовавшие в интересах России, несмотря на то, какая была власть за окном их кабинета.
«Беседа В. И. Ленина с Кутлером в Смольном 5 сентября 1919 г.»,
художник Иван Владимиров
