КРИСТИНА КРАСНЯНСКАЯ: «История еврейской нации – это призма, через которую посетитель смотрит на историю нашей страны»
С исполнительным директором Еврейского музея и Центра толерантности Кристиной Краснянской говорим о том, как непросто и интересно быть первопроходцами, как заинтересовать непростым для понимания искусством массовую публику и каковы пути развития музейной культуры во времена мировых политических катаклизмов.
– Кристина, ваш музей задал совершенно новый для России стандарт – мультимедийные панели, нестандартные планировки экспозиций. А сейчас, кажется, только ленивый не использует такую подачу. Ездишь по региональным музеям и видишь много новшеств, но вы были первыми. Теперь нужно двигаться дальше и тестировать новые формы?
– Наш музей был задуман более 10 лет назад как пространство, построенное на новейших технологиях. До сих пор сложно по подаче материала и технологиям с кем-то нас сравнить в России и даже за её пределами. Ещё одно важное отличие от классических музеев заключается в том, что мы не обладаем собственной коллекцией. В собрании музея есть фонд иудаики и коллекция редких книг, но что касается изобразительного искусства, то мы работаем с привлечённым материалом.
Тем не менее именно постоянная экспозиция, рассказывающая об истории и культуре евреев, проживавших на территории Российской империи и СССР, – и есть наш основной актив, наш уникальный фонд! Каждый посетитель музея получает собственный опыт вовлечения в интерактивный осмотр экспозиции, погружения в историю нашей страны. В музее много инсталляций, где можно самостоятельно изучать разделы: что-то послушать, почитать, ответить на вопросы и даже представить себя участником различных исторических событий.
Поэтому, отвечая на ваш вопрос, будет правильно сказать, что основателями музея было создано пространство, которое даже не на шаг, а сразу на несколько шагов вперёд опережало время. И мы, безусловно, продолжаем двигаться в этом направлении. Постоянно изучаем новые технологии. Генеральный директор Александр Моисеевич Борода лично пристально изучает этот вопрос. Всё то новое и интересное, что появляется на рынке технологий, мы стараемся реализовать в нашем музее.
– Она же не статична, а постоянно расширяется?
– Постоянная экспозиция на самом деле является глобальной инсталляцией, которая постоянно увеличивается. Появляются новые разделы, раскрывающие культуру и традиции. Например, в этом году мы открыли инсталляции «Талмуд» и «Кухня». «Талмуд» представлен в виде огромной книги, которая открывается перед зрителем, и на экране появляются два мальчика, ученики Иешивы, которые задают друг другу вопросы, помогающие понять основной смысл Талмуда.
Вторая инсталляция «Кухня» посвящена теме кашрута: еврейской кухне разных этнических групп. С её помощью можно увидеть, как готовятся различные традиционные блюда, увидеть национальные костюмы, узнать о тех или иных культурных особенностях. Ведь мы постигаем культуру других народов в том числе через еду, через запахи и вкусовые рецепторы и т.д. Информация представлена в игровом интерактивном формате, зрители могут записать любой рецепт и даже попробовать некоторые блюда в музейном кафе «Ришон».
Параллельно в музее всегда работает несколько выставок. У нас есть негласное правило: создавать оригинальный подход ко всем выставочным проектам. Ведь мы не классический музей, соответственно, мы стремимся к тому, чтобы и подача материала была иной, отображала именно наш подход.
Например, этим летом в музее проходила потрясающая выставка-блокбастер «На языке правил и исключений. Наука и искусство» – совместный проект с нашими коллегами из Политехнического музея. На мой взгляд, просто роскошная – настоящее удовольствие для глаза опытного ценителя искусства. В неё вошло более 100 произведений из крупнейших музеев страны и частных коллекций – от Рембрандта и Дюрера до Малевича, Вазарели и Билла Виолы. Плюс она была сделана кураторами как семейная, адаптированная для посещения с детьми. На выставке были представлены шесть игровых инсталляций, вовлекающих юных зрителей в процесс познания.
– Что представляла эта выставка?
– Она рассказывала, как наука повлияла на разные течения в искусстве на протяжении последних 500 лет. Как художники были инспирированы научными открытиями. Зритель, который хорошо разбирается в искусстве, увидел целый ряд шедевров. А широкая публика по достоинству оценила экспозиционную часть, которая была выстроена очень ярко, с театральными эффектами. Была подготовлена обширная образовательная программа, а также открыта мастерская, где посетители могли научиться делать офорты.
– Мне как раз кажется очень важным, что вовлечение достигается не только подводкой к экспонатам, а всей экосистемой вашего музея, начиная от кафе, которое тоже представляет из себя важную его часть. Лекции, мастер-классы, окружающее пространство и двор… Вы думали над развитием этой экосистемы? Может быть, вам в ней не хватает каких-то элементов?
– Вы забыли упомянуть кинотеатр и кинопоказы… Но в этом как раз мы не оригинальны: во всех музеях обязательно есть образовательная программа, а от коллег нас отличает, пожалуй, постоянно работающий детский центр более чем с 40 программами, в том числе уникальными методами подготовки ребят к школе. Дважды в году мы организовываем детский лагерь, который задействует весь музей. Прошлым летом программы Детского центра Еврейского музея получили премию на Московском урбанистическом форуме, а за год музей посещает в среднем около 20 тыс. детей и подростков.
– Это школьники?
– Те, кто младше 17. Более старших ребят нужно заинтересовывать иначе. У нас также есть отдельные программы для подростков и молодёжи с насыщенными практическими занятиями в музее.
– И в какую сторону думаете развивать активности?
– Мы планируем развивать кинопрограмму, неслучайно мы её коснулись выше. Традиционно в музее проходили кинопоказы один-два раза в неделю и в основном в рамках образовательной программы к выставкам. В будущем предполагаем регулярные показы игрового кино, связанного с темой искусства и не только. Сейчас ведём переговоры с партнёрами, чтобы наш кинозал заработал в режиме полноценного кинотеатра и зрители знали, что наш музей – это место, куда в том числе можно прийти посмотреть хорошее кино.
– Откуда собираетесь брать фильмы? Собственная дистрибуция?
– Обсуждаем этот вопрос. Он самый тонкий и сложный. Есть несколько партнёров, с которыми мы договариваемся, чтобы у нас были интересные фильмы в легальном прокате.
– Словосочетание «Еврейский музей» вызывает ассоциации с мемориальной экспозицией, но у вас всё не ограничивается темой Холокоста. С другой стороны, она везде присутствует. Это ощущается. Как вы считаете, в каких формах уместно рассказывать новым поколениям о произошедшем? В чём роль другой вашей структуры – Центра толерантности?
– Действительно, Еврейский музей и Центр толерантности – не музей Холокоста. Да, эта тема присутствует, и ей посвящён отдельный раздел постоянной экспозиции, а остальные 11 разделов рассказывают об истории и культуре евреев, которые проживали на территории Российской империи и бывшего Советского Союза с петровских времён до начала перестройки.
За годы, что я здесь работаю, я проходила эту экспозицию много-много раз с разными гостями. И каждый раз убеждалась, что наша – не просто про еврейство. По сути, посетитель изучает историю нашей страны.
Что касается Центра толерантности, то ещё не будучи знакомой с его деятельностью, я представляла себе, что его главная задача – борьба с антисемитизмом в России. Но, придя в музей и погрузившись в тему, поняла, что это не так. Центр толерантности – организация, которая занимается не только проблемами антисемитизма, ксенофобии и экстремизма, но и другими актуальными темами, такими как буллинг, кибербуллинг, домашнее насилие, проблемы миграции, инклюзия…
Продукт центра – методология противодействия любым негативным проявлениям в обществе. Наша задача: поделиться опытом в решении важных вопросов в современном обществе не только в центральных городах России, но и в регионах, поэтому Центр толерантности активно работает со школами, институтами и рабочими коллективами по всей стране.
Год назад в музее открылась интерактивная выставка «Несомной», посвящённая очень тонкой теме – теме так называемого серого насилия. Проект поднимал тему буллинга дома и на работе, в школе, институте, когда невозможно обратиться в полицию, так как нет состава преступления, да и просто об этом не принято говорить, хотя негативный прессинг, который испытывает человек, может привести к самым печальным последствиям. Кураторы предложили добровольцам публично рассказать о своём опыте и создали документальный фильм «12 историй», где жертвы описывали, как они справлялись с ситуацией и последующими травмами. Интересно, что в проекте были три фигуры: жертва, абьюзер и наблюдатель, которым может оказаться каждый из нас, отстраняясь от проблем под предлогом, что ведь «это происходит не со мной…».
Это был первый проект, когда Центр толерантности работал непосредственно напрямую с конечной целевой аудиторией.
Проводились круглые столы, дискуссии, тренинги. Это оказалось очень актуальным, на паблик-токах люди открывались, плакали, говорили о том, о чём в основном не принято говорить. Это было невероятно эмоционально! На выставке была комната, где каждый мог либо просто выговориться, либо записать свою историю на камеру, став участником проекта, рассказав о ней публично.
Весной прошлого года Центр толерантности совместно с Институтом психоанализа разработали программу «Управляя турбулентностью». Слово «турбулентность» пришло мне в голову, потому что мы все переживали очень схожую ситуацию с той, когда самолёт входит в зону турбулентности. Многих страшили неопределённость в отношении будущего, разногласия с близкими из-за расхождения точек зрения, угроза потерять работу, если дело касалось иностранных компаний, которые уходили с рынка. Поэтому совместно с Институтом психоанализа мы разработали и провели цикл лекций и семинаров, помогая людям пройти внутренний кризис.
Программа пользовалась большой популярностью: мы проводили тренинги как в музее, так и для крупных компаний, как в офлайн-режиме, так и онлайн. Такая деятельность типична для Центра толерантности – приходить на помощь тем, кто в ней нуждается.
– Ваш музей плотно ассоциируется с авангардом. Выставка «Мир как беспредметность» всем очень запомнилась. Каких интересных событий для поклонников этого стиля можно ожидать в ближайшем будущем?
– Ассоциация, разумеется, неслучайна... Музей находится в историческом пространстве Бахметьевского гаража, построенного великим архитектором Константином Мельниковым. Каждая выставка, посвящённая теме авангарда, которую мы проводим, – это попытка сказать новое слово и внести свой вклад в научно-исследовательскую деятельность в области авангарда.
Вы упомянули выставку «Мир как беспредметность», созданную совместно с командой «Энциклопедии русского авангарда» и Ельцин Центром. Наша задача была рассказать о беспредметном и абстрактном искусстве, которое зачастую сложно понять, так, чтобы было интересно широкой публике. Выставка была посвящена истории витебской школы, борьбе двух гениев за первенство – Шагала и Малевича.
В её основу легли дневники художника Льва Юдина, одного из учеников Малевича. Он был рядом с учителем с 16 лет и кропотливо записывал всё, что наблюдал, ведя дневник. Лев Юдин не только рассказывал довольно подробно о возникновении на его глазах и взаимном влиянии появившихся новых школ, форм и течений в искусстве тех лет, но и прилагал письма, где вёл диалоги с другими художниками, а также подробно описывал события, которые между ними происходили.
Мы создали специальный проект, аудиогид «Я – Малевич», благодаря которому посетитель мог увидеть выставку глазами 10 художников витебской школы и узнать, как сложились их судьбы, прожив одну и ту же историю через разных персонажей.
Если говорить о будущем, то осенью 2024 года мы с командой «Энциклопедии русского авангарда», совместно с Государственной Третьяковской галереей планируем уникальную выставку Любови Поповой. Попова – великая художница, вошедшая в мировую историю искусства, но прожившая всего 35 лет. Последний раз её персональная выставка в России была организована более 40 лет назад, то есть выросло несколько поколений, которые смогут заново открыть её творчество. Нам очень важно не только повторить успех прошлых лет, но и показать те факты её биографии, те работы, те интересные архивные материалы, которые не были ранее опубликованы.
– Кстати, насколько сложнее стало сейчас работать с зарубежными коллегами? Понятно, что практически невозможно возить экспонаты…
– Привозить произведения искусства из-за рубежа из собраний государственных музеев фактически невозможно. Из частных коллекций – тоже очень сложно.
У нас есть идея создания проектов в будущем, которые можно экспортировать без физического привлечения работ из музеев. Например, мы начали работу над выставкой «Воображариум». Её концепция заключается в том, чтобы показать произведения искусства, которые вдохновляли Иосифа Бродского и упоминаются в его стихах. Изначально была идея привезти все эти мировые шедевры в Москву. Естественно, сегодня она обнулилась, однако кураторы пошли нам навстречу и полностью переработали концепцию так, чтобы она была построена только на VR- и AR-технологиях. К примеру, зритель заходит в кабинет или мастерскую Бродского, и на него летят стихи, написанные от руки на листах. Перед посетителем возникают живописные картины, музеи, виртуальное путешествие, которое идеально воплощено технически. Надеюсь, что мы реализуем этот проект в Москве и представим его в российских регионах.
Говоря о международных отношениях, нельзя не сказать, что они не ограничиваются только взаимодействием с музейными институциями. Например, у нас есть учёный совет музея, который состоит из экспертов международного уровня и остаётся все годы практически неизменным.
Этим летом по инициативе нашего музея состоялась научная конференция в Москве и Самарканде. Она была посвящена теме «На перекрёстке культур: евреи Центральной Азии и Кавказа», где участвовали специалисты из Израиля, США, Финляндии, Франции, Польши, Германии, Грузии... Я убеждена, что культура хоть и зависит во многом от политики, тем не менее существует в параллельном пространстве. Учёные посвящают всю свою жизнь изучению определённой области в культуре, истории, искусстве и просто не могут в один момент перестать общаться с коллегами и специалистами, которые важны для совместной работы в области научных открытий, обмена опытом, а значит, развития научно-исследовательской деятельности только лишь по внешнеполитическим причинам.
Я вижу, что, несмотря на сложную внешнеполитическую ситуацию, люди искусства и науки так или иначе взаимодействуют и даже объединяются, хотят и ищут возможности сотрудничать, делать совместные интересные кураторские проекты, выставки, конференции. Я верю в то, что культура остаётся сегодня одним из немногих, если не единственным полем для международного диалога. И это очень важно.
– Расскажите, пожалуйста, о ваших личных проектах, например о галерее «Эритаж». В каком состоянии они сейчас находятся?
– Когда я пришла работать в музей, моя энергия и вся профессиональная деятельность переместились полностью на музей. Музей – большая, сложная, многослойная структура. Это целый живой организм. И управлять им непросто.
Тем не менее галерея «Эритаж» не закрыта. Это чудесный проект, которому были отданы 15 лет! Были международные престижные ярмарки, были музейные выставки, было много всего… Сейчас там работает команда молодых и творческих людей, а я за ней по мере сил наблюдаю.
У меня был и остаётся еще один проект, Manner&Matter, который мы придумали совместно с молодым куратором по дизайну Мариной Весной, и посвящён он всему лучшему, что существует в современном российском предметном дизайне. Я запускала его, ещё не зная, что буду работать в музее и что у нас в стране так остро встанет тема импортозамещения. Просто мне хотелось показать, что у нас есть очень хорошие и талантливые дизайнеры, прекрасные производители, отличного качества керамика, мебель, текстиль. M&M – это маркетплейс, где собрано всё лучшее, на мой взгляд, в локальном дизайне. Сейчас я наблюдаю, как этот проект становится всё более и более востребован. Кстати сказать, израильтяне мне говорили, что санкции подталкивали Израиль неоднократно к развитию внутреннего рынка.
Сегодня я могу сказать то же самое про нишу, которая соотносится с российским производством мебели и всего, что связано с домом, бытом, интерьером. Российские дизайнеры быстро научились создавать очень качественные, достойные, красивые вещи.
Персоны, упоминаемые в этом материале:
К. Краснянская
