ГРИГОРИЙ ДРОЗД: «Каждый поединок должен являться главным боем в жизни!»
«С Григорием Дроздом мы познакомились на почве благотворительности, потому что этот человек не только великий спортсмен, но и невероятной души человек». В интервью Евгения Шохина и Григорий Дрозд поговорили о его профессиональном пути, о единственном поражении, которое сделало его мудрее, об опыте восхождения на Эльбрус, местах силы и новых бизнес-проектах.
– Григорий, предлагаю начать интервью рассказом о нашем удивительном знакомстве – ты помог моему благотворительному фонду своим участием в аукционе. Лот с твоей персональной тренировкой, подписными перчатками и книгой «Бей первым» ушёл за 900 тысяч. Более того, мы с тобой на ты, потому что ты решил пойти в Бизнес-школу РСПП и в этом учебном году мы стали однокашниками…
– Знакомство действительно оказалось волшебным. Жизнь показывает, что удивительные знакомства случаются неожиданно. Примерно год назад у меня возникла мысль получить бизнес-образование. А мысли, как известно, материальны. Поэтому я рад тому, что материализация произошла в таком классном месте, как Бизнес-школа РСПП.
Сегодня я позиционирую себя как предприниматель, поэтому для более успешной реализации моих проектов новые знания и навыки станут очень полезными. Сейчас я занимаюсь двумя направлениями – это организация масштабных спортивных мероприятий и девелопмент.
Когда мне было 15–16 лет, я начал ходить на дискотеки. В том районе, где я жил, одна из главных дискотек находилась в кинотеатре «Орбита».
Так получилось, что спустя долгое время я со своими партнёрами искал место в городе Прокопьевске под арендный бизнес. И по стечению обстоятельств мы нашли для покупки именно этот кинотеатр.
Это первый мой проект с партнёрами. Дальше мы планируем шагать семимильными шагами не только в региональном, но и в федеральном масштабе и выстраивать из своего торгового центра «Орбита» с эксклюзивными операторами глобальную сеть по стране.
В моём окружении есть серьёзные предприниматели, которые давно занимаются девелопментом (федеральные операторы в части стройки и наполнения торговых центров). В свою очередь, у меня в родном Кузбассе прекрасный административный ресурс. Там меня знают, и я хочу в первую очередь свой родной регион наполнить классными современными местами для жителей, прежде всего для молодёжи. Вот такая идея.
Поэтому сейчас я нахожусь в той стадии, когда впитываю в себя всю новую полезную информацию как губка. Я очень увлечён новыми знаниями. Уверен, что школа станет сильной отправной точкой для моего вертикального взлёта.
– Так же как моей отправной точкой стали занятия с тобой боксом. (Улыбаются.) Многие великие спортсмены после завершения карьеры уходят в тренерство…
– Мой тренер – Сергей Николаевич Васильев, мастер спорта СССР международного класса по боксу, всегда говорил следующее: «Гриша, если вдруг когда-то ты решишь быть тренером, то имей в виду, что такое настоящий тренер. Тренер – это человек, который оставляет своих детей, свою семью и воспитывает чужих детей». По факту так и есть.
Что значит быть тренером, который должен воспитать чемпиона мира или олимпийского чемпиона? Это значит, с 8 утра и до 10 вечера он должен быть в зале. Вот и вся жизнь. Я к этому оказался не готов, а по-другому относиться к делу не умею. Но мастер-классы и частные уроки я даю с радостью.
– Насколько я знаю, ты со своим тренером Сергеем Васильевым был на протяжении всего своего профессионального пути. И так совпало, что после его ухода из жизни в 2017 году у тебя в тот же год было ещё несколько серьёзных испытаний, включая завершение карьеры.
– Действительно, это был тяжёлый период в моей жизни.
В 70 лет скончался мой тренер Сергей Николаевич. Супруга изменила свои взгляды на нашу совместную жизнь и подала на развод.
В этот период я готовился к защите титула чемпиона мира. За 3 недели до поединка на тренировке разорвал себе в двух местах плечо, подлопаточную мышцу, треснула суставная капсула. Врачи предложили операцию. От долгой реабилитации я отказался, в итоге всё это привело к тому, что я начал подумывать о завершении карьеры. Последний бой я провёл в 2015 году, завершив свою карьеру в 36 лет.
И вот конец карьеры настал. Сказать в первую очередь самому себе, а потом публично признать, что ты больше не будешь выходить на ринг и больше не являешься профессиональным спортсменом, – самое тяжёлое решение для меня в жизни.
Я пытался вспомнить – ничего другого сложнее я не испытывал. Я с 12 лет был в профессиональном спорте, это 25 лет жизни. Но после этого решения я стал намного старше, сильнее, умнее. И именно после этих невзгод я встретил свою любимую женщину. Ирина не из профессионального спорта, по профессии она экономист. Но самое главное, она обладает большой мудростью и редкой красотой. Сначала мы длительное время просто общались, а потом поняли, что это настоящая любовь. Поэтому если задаться вопросом, прошёл бы я ещё раз через такой сложный этап в жизни для того, чтобы встретить свою Ирину, то не задумываясь сказал бы «Да!»
– Этот период, как ты говоришь, сделал тебя сильнее. Так же ты описываешь ситуацию с твоим единственным поражением…
– Мне было 26 лет, в моём активе было 22 боя. Ноль поражений, 19 побед нокаутом. У меня трёхлетний контракт с промоутерской компанией Universum Box-Promotion. Это та самая компания, которая выпустила в свет братьев Кличко, Руслана Чагаева, Геннадия Головкина, Феликса Штурма и огромное-огромное количество чемпионов мирового уровня.
У меня прекрасные условия, я тренируюсь. Я предполагаю бой за звание претендента на титул чемпиона мира. Победитель в следующем бое боксирует с чемпионом мира. Статусный 12-раундный бой.
Мои мысли следующие: я этого «старика», как я так считал, по имени Фират Арслан (ему был 33 года, три поражения) очень быстро «скушаю» – нокаутирую по печени. Он левша, правая сторона ближе ко мне. А я правша, у меня передняя рука по печени обычно очень хорошо заходит. У меня такой был план. Я самонадеянный, самодовольный, в прекрасных условиях готовлюсь к поединку в Гамбурге.
Я не учёл того факта, что он турок, с детства проживающий в Германии со своей огромной поддержкой турецкой диаспоры. Его тренер – Луан Красничи, албанец. И половина пятитысячного зала «Штутгарт Арена» была заполнена турками, вторая – албанцами.
Бой, на который я выходил, я уже выигрывал. Это было моей главной ошибкой. И, слава Богу, что так случилось. Фират мне за пять раундов доходчиво объяснил, что нужно, во-первых, уважать соперника, во-вторых, быть более сдержанным, более правильным с точки зрения тактики и стратегии, никогда не забегать вперёд. Нужно быть более рассудительным, спокойно готовиться к каждому поединку. И каждый поединок должен являться главным боем в жизни.
Как оказалось, я не был готов морально. Фират Арслан имел простую технику, но также обладал неимоверным давлением. Он всегда находился около меня. У него такой стиль: стоять рядом. Ты его бьёшь, у него высокий блок, он всё принимает на себя. Но он никогда не отходит, он просто тотально тебя давит. Тотально. Не было ни доли секунды, ни полсекунды, когда бы он отошёл, руки опустил, передохнул: он всегда был рядом с мной. Он давит, давит, давит. Любая пауза – он начинает заполнять её ударами. Я с этим не справился.
Плюс арена с его болельщиками – турками и албанцами – она реально производила на меня сильнейшее эмоциональное впечатление: «Что ж такое?» Потому что когда слышишь гул арены, понимаешь, на чьи действия происходит реакция, – на твои или соперника.
Первые три раунда были неплохие, успешные. А после четвёртого раунда у меня «закончился бензин». Я садился после раунда в перерыв на минуту и вставал в таком же состоянии. Я вообще не восстанавливался. Так меня это задавило. Я просто «выходил» – а меня всё меньше, меньше, меньше. В итоге я перестал защищаться, и рефери принял решение остановить поединок. Это было сделано правильно.
– А тренер что сказал?
– Это была ещё одна из моих главных ошибок. Потому что я был в таком состоянии, когда мне никто ничего не мог сказать или я не воспринимал это всерьёз. Я к этому бою готовился не со своим родным тренером, не с Сергеем Николаевичем. Я провёл 41 бой, одно поражение. И к этому бою меня готовили другие тренеры, поэтому всё было по-другому.
– Почему его не было с тобой?
– Это было стечение обстоятельств. По факту я не проявил должной внимательности и должного желания, чтобы он появился в моём углу. Когда я приехал в Россию, пришёл к нему, голову опустил и говорю: «Сергей Николаевич, ну вот…» Он говорит: «Ладно, давай садись. Ты чего вышел с каменным лицом? Что с твоими глазами? Почему ты не улыбался?» И он сразу начал мне объяснять мои ошибки. Я попросил прощения…
Некоторые спортсмены говорят: «Тренер – вот он такой-сякой, и то не нравится, и это, или он выпивает, или говорит не так».
А я в тот момент понял: пусть он курит, пусть выпивает, пусть он что хочет делает. Пусть он вообще ничего не делает, а просто находится в зале, сидит на скамейке и говорит слова поддержки. И тогда я стану самым лучшим. Так и получилось.
Это тот тандем, когда тренер тебя видит насквозь. Любое его слово для меня стоило намного дороже, намного полезнее, чем все слова других хороших тренеров из-за границы вместе взятых.
– Ты симпатичный и очень улыбчивый молодой человек. Сам рассказываешь, что во время проигранного поединка почему-то не улыбался. Но любые поединки предполагают, что будет удар не только по печени, но и по лицу. Тебя это никогда не смущало? Почему в 12 лет ты пошёл в этот вид спорта? Можно же было на шахматы…
– Меня точно не смущало. Это было первым моим взрослым решением. Мне было 11 лет, когда я решил изменить себя, стать сильнее, изменить своё окружение.
В детстве со мной произошёл случай. У меня были ребята, которые дружили со мной, и я считал их друзьями. Один раз меня ударили на улице незнакомые люди, я упал, лежал в снегу, в мороз. Я смотрел на них, они смотрели на меня. Я не понимал, почему за меня никто не вступается и не дерётся за меня. И в тот момент я решил стать сильным.
Поэтому я не думал о том, ударят по лицу или нет, я просто решил стать сильным, чтобы таких ситуаций со мной больше не случалось. Как минимум, я мог дать сдачи и защитить своё окружение. Вот и всё.
Уже через 2 недели после того случая я увидел объявление в газете «Шахтёрская правда», где был набор в секцию карате. С этого момента моя жизнь изменилась. Год-полтора я занимался карате, потом кикбоксингом и тайским боксом. Были единоборства. Когда мне было уже лет 15, мне пришлось одному хулигану из параллельного класса, который попытался отобрать у меня перчатки, выбить четыре передних зуба.
С того момента не только в школе, но и во всём районе обо мне сразу все узнали. И даже если кто-то задумывал «что-то», то у всех желание со мной ссориться или дерзить сразу пропало. Я понял, что когда человек сильный – об этом знают все, и даже говорить об этом не нужно.
И касаемо улыбок. В бою я не улыбаюсь. А вот когда идёшь на ринг, для многих чемпионов, боксёров это праздник. По большому счёту ты идёшь «на войну», где боксёры могут причинить вред здоровью друг друга, но ты стоишь за кулисами, начинает играть музыка, тебя объявляют, ты выходишь. Для меня это всегда был праздник. Поэтому я всегда и улыбался.
– У тебя было прозвище в боксёрском мире?
– Притти-бой (pretty boy). (Смеётся.) Это придумал мой первый промоутер Герман Владимирович Титов. Убедил меня тем, что нужно было придать дополнительный образ моему имиджу.
– То есть идей «поиграть» с фамилией не было? Blackbird1 тоже хорошо звучит.
– Честно, не думали об этом. Просто пришло имя, с ним мы и работали.
– У тебя есть кумиры?
– Чтобы прямо кумиры – нет. Но, безусловно, мне важно, что делали Майк Тайсон, Мухаммед Али, Костя Дзю, Роберто Дюран «Каменные кулаки», чемпион из Панамы, который боксировал, если не ошибаюсь, четыре десятилетия.
Когда я стал старше, узнал об Александре Александровиче Карелине. Это был большой человеческий пример для меня как в спорте, так и в жизни. Горжусь, что мы с ним знакомы, что мы оба сибиряки. Это именно тот человек, на которого я бы советовал ориентироваться очень и очень многим.
– У тебя есть ещё один очень интересный проект – «Дрозд подкаст», куда ты приглашаешь таких великих бойцов, как Александр Лебзяк, Александр Поветкин и многих других спортсменов и интересных людей. Сразу бросается в глаза, какой ты замечательный ведущий…
– Меня давно приглашают экспертом на федеральные каналы, то есть с прямым эфиром и аудиторией я немного знаком. Понимаю, как себя позиционировать, как говорить. Я этому учился специально. Потому что я понял, что если ты публичный, нужно уметь правильно излагать свои мысли. Это нужно уметь в любом деле: бизнесе, политике, образовании. Я познакомился с прекрасным профессиональным преподавателем ораторского мастерства Валерией Ермак. Она преподаёт бизнесменам и руководителям компаний риторику и технику речи. С ней я работал 2 года: чтение, изучение выступлений президентов разных стран и много других упражнений. Полученные за это время навыки я как раз использую в «Дрозд подкаст». На эфирах я выступал в качестве эксперта. Но мне всегда хотелось что-то своё, проект, куда приходили бы известные гости, с которыми мы бы рассказывали невероятно интересные истории из мира спорта и не только. Я познакомился с YouTube-каналом «Ушатайка», где мы сейчас выпускаемся, на данный момент там 725 тыс. подписчиков. Я предложил им свою идею, она им понравилась, и так родился мой авторский проект. Передача стала востребованной, сейчас мы получаем очень много положительных откликов и комментариев.
– В Бизнес-школе РСПП существует практика делиться с одногруппниками историями, которыми гордишься. Если не говорить о твоих невероятных спортивных достижениях, в твоей биографии поводом для гордости стало покорение Эльбруса…
– Сегодня мне 44 года. Дожив до 33 лет, я, оказывается, себя не знал! Я оказался в такой сложной ситуации, где сам себя не узнавал. Я шёл скрючившись в три погибели. Я говорю: «Гриша, что происходит? Ну-ка, соберись». Мой организм перестал меня слушаться, меня жутко тошнило, болела голова. Моё тело вообще не поддавалось, я заставлял свои ноги двигаться. Это было какое-то особенное чувство. И главное, что меня поразило, я отказывался подниматься целых три раза, в таком я был состоянии. В какой-то момент я сказал своему гиду: «Ольга, я больше не могу. Пожалуйста, всё». Она говорит: «Давай отдохнём и пойдём дальше». Чай, печенюшку, что-то ещё дала. «Ну как ты? Ну давай». Второй раз – отказался. И третий раз, когда я уже лёг, она дала мне две таблетки.
Мне стало немного легче, а может быть, просто я как-то себя заставил. И в состоянии буквы «Г» я добрался до вершины. Я по дороге себя немного подзадорил, думаю: «Да как же так, на меня смотрят. Как я могу сейчас остановиться?» Мне это тоже дало энергии. Но я не представлял, что могу быть таким слабым. Безусловно, сыграла роль физиология спортсмена. Кислорода мало, а мышц много, их надо питать кислородом. Объём лёгких большой. Но это не оправдание. Чтобы потом говорили: «Григорий пошёл на восхождение и не дошёл, спустился». Никого не будет интересовать, спортсмен ты, было тебе плохо или хорошо. Все только будут знать, и мои друзья тоже, о том, что «ты пошёл и не поднялся». Точка.
Но когда я всё-таки поднялся, я поздравил наших олимпийцев. Тогда была летняя Олимпиада. Я поздравил наших олимпийцев с победами, поддержал паралимпийскую сборную.
Это чувство не сравнимо ни с чем: опасность, преодоление себя. Опасность в прямом смысле слова. Ты идёшь по откосу с ледорубом. Если вдруг ты поскользнулся, не туда поставил ледоруб, споткнулся и тебя повалило – ты укатишься (как местные говорят) в «трупосборник». Оттуда не достают.
Моменты преодоления себя запоминаются на всю жизнь. Я влюбился в горы. Это прекрасное место, куда я буду возвращаться.
– При этом твоя малая родина – это Кузбасс. Твоим именем названы общеобразовательная школа, спортивные залы.
– В Кузбассе мы открыли пять залов моего имени. А когда в 2014 году я стал чемпионом мира, Валерий Анатольевич Гаранин, на тот момент мэр города Прокопьевска, предложил назвать моим именем общеобразовательную школу № 26, которую я в своё время окончил. Для меня это какая-то фантастическая история.
Кстати, так уж получилось, что эту школу я окончил с восемью тройками. Но всё равно получил два высших образования. Потому что важны сила воли, характер и концентрация.
В Прокопьевске живут моя мама, мой брат, мои двоюродные братья, племянники, бабушка. Это реальное место силы, куда хочется возвращаться, там я подпитываюсь энергией. А энергия нужна – ведь много интересных задач впереди!
1 От англ. blackbird –
«чёрная птица, черный дрозд».
Персоны, упоминаемые в этом материале:
Г. А. Дрозд
