Игорь Черкашин: «"РЕСО-Гарантия", по сути своей, – народная компания»
САО «РЕСО-Гарантия» в текущем году празднует своё 30-летие. Компания уже много лет является одним из лидеров российского рынка страхования, её продуктами и услугами пользуются более 11 млн организаций и частных лиц. Наш собеседник – первый заместитель генерального директора, руководитель направления страхования и перестрахования, председатель Рискового комитета САО «РЕСО-Гарантия» Игорь Черкашин – человек, прошедший с компанией весь этот долгий путь, которого по праву можно назвать экспертом высочайшего класса в сфере страхования.
– Вы в страховом бизнесе всю жизнь. Как начиналась ваша карьера?
– Тогда, на рубеже 1990-х годов, существовало всего две страховые компании: «Ингосстрах» и «Росгосстрах». «Росгосстрах» страховал всё, что внутри страны. «Ингосстрах» обслуживал внешнеэкономическую деятельность. Плюс интересы иностранцев, которые здесь работали.
Я на удивление легко устроился в «Ингосстрах». Наверное, помогло знание иностранных языков. Проработал там 2 года, набрался опыта, а потом оказался в РЕСО.
В этой компании я работаю с 13 января 1992 года. Самое забавное, что я не просто стоял у её истоков, как принято выражаться. Я официально стал первым работником этой компании. Все, в том числе и директор, оформились позднее.
Более того. Самый первый страховой полис компании я собственноручно оформил на принесённой из дома старенькой пишущей машинке. Было это 9 марта 1992 года.
Мы как раз сейчас создаём музей к 30-летию компании, и этот полис там будет представлен. А машинка, увы, не сохранилась.
Мы вообще очень весело и задорно начинали. Штат: четыре директора и бухгалтер. Да и весь страховой рынок в России тогда был в таком зачаточном состоянии.
– Получается, что вы были свидетелем и участником роста, всех трансформаций не только самого РЕСО, но и вообще страхового рынка России?
– Да, получается так.
– Наверное, на первых порах старались максимально использовать зарубежный опыт страхования в рыночных условиях?
– Естественно. Тем более что у истоков создания РЕСО стояла и одна испанская компания. Тогда, конечно, мы равнялись на Европу. Но за прошедшие годы мы уже вышли на достаточно серьёзный уровень, во всяком случае, если говорить о развитии страхового рынка, восточноевропейские страны обогнали.
– То есть предлагаете примерно такие же страховые продукты, что и ваши зарубежные коллеги?
– Те же абсолютно. Ничего кардинально нового в страховании никто за последние 200 лет не придумал.
– Если я не прав, поправьте меня. Вам, российским страховщикам, на начальном этапе самым трудным было попытаться изменить наш русский менталитет: «Страхование – зачем? Авось пронесёт».
– А его ещё так и не изменили.
– Как? Совсем?
– Ну, разве что немного. Обязательными видами. Мы держались как-то на плаву до 2003 года, пока не появилось ОСАГО. Тогда двигателем прогресса оказалось обязательное страхование. Есть ОСАГО – ты уже общаешься со страховой компанией. Ты страхуешь ОСАГО, ты начинаешь понимать, что такое каско.
Параллельно появился ещё один фактор, который тоже заставлял людей обратиться в страховую компанию: начало развиваться кредитование. Стали брать кредиты в банках для покупки автомобилей.
Но не нужно обольщаться по поводу людей, живущих на Западе, что у них всё застраховано. В этом тоже есть некоторое преувеличение. Машины – страхуют. Жизнь – отчасти тоже. А вот дома, дачи, недвижимость… Это если агент хорошо поработает.
Когда мы начинали, об этом вообще речи как-то не шло. У нас первыми клиентами были организации. Мы сами не ожидали, что окажемся одной из крупнейших именно розничных страховых компаний. Тот самый первый полис, о котором я упоминал, – это страхование 15 компьютеров «Автобанка».
Второй полис – страхование от несчастных случаев сотрудников завода ЗИЛ, который тогда ещё существовал. Там работало 110 тысяч человек. Всех и застраховали.
На эти деньги мы первый год и жили. Хотя там у них на ЗИЛе с техникой безопасности было не очень – постоянно получали какие-то травмы.
Грешно смеяться, но… Мы всем офисом хохотали, когда знакомились с описанием некоторых страховых случаев. Например: «Встал на подножку автомобиля КрАЗ, чихнул и сломал ключицу».
Вспоминаю про испанцев, которые стояли у истоков, и о том, как у нас бизнес начинался. Это сейчас существуют жёсткие требования от Центробанка по поводу уставного капитала. Тогда всё было не так. Уставный капитал был 100 тысяч долларов. Всего-то.
Испанцы вложились в дело всевозможными советами, литературу специальную выдали (здесь моё знание испанского языка очень помогало). Ещё они автомобиль BMW купили. Наш генеральный директор говорит: «Нормального офиса нет. Буду по клиентам ездить на BMW». Тогда это свидетельствовало о солидности фирмы.
– И помогало, наверное. Компания-то постепенно росла…
– Ни к чему бы это всё не привело, если бы мы где-то через 5 лет после начала работы не обратились именно к агентам и к людям, которые на улице. Тут надо понимать, что собой представляет наша компания, в отличие от всех остальных наших конкурентов.
Когда-то в начале нашего века страховых компаний в России было более 2 тысяч. Я когда в 1995 году стажировался в одной из крупнейших британских страховых компаний Legal & General, у них на тот момент было всего 80 компаний, и их количество постоянно уменьшалось. Что произошло и у нас, когда регулятором стал Банк России. Требования ужесточили, и сразу отсеялись мелкие компании, которые на рынке неизвестно чем занимались, применяли какие-то мутные схемы. Они ушли, и сейчас около 150 компаний осталось.
В чём наше отличие. Мы практически никогда не имели «богатого родственника». Мы никогда не принадлежали к какой-то либо государственной структуре, либо к какой-то финансово-промышленной группе. Тот же «Автобанк» поучаствовал в нашем учреждении, но они быстро потеряли интерес к РЕСО.
Мы никогда не «сидели на трубе». Я не буду сейчас называть наших конкурентов, но кто-то связан с «Газпромом», с другими подобными гигантами. Кто-то принадлежит банку. Тут не надо далеко ходить – «АльфаСтрахование» и Альфа-Банк.
Самая первая частная компания в стране была АСКО. Они не выдержали конкуренции, распались. А у них были неплохие агенты. Мы их пригласили к себе, стали активно набирать и обучать новых агентов. Решили, что нам надо заниматься розницей.
– Пошли в народ….
– Да, фактически мы пошли в народ. Под народом я имею в виду и наших агентов, которых у нас сейчас больше всех на рынке. Мы обогнали «Росгосстрах». У нас более 38 тысяч агентов работает по всей стране. Народ – это и наши клиенты. Этот народ нас во всех передрягах жизненных и спасал.
– Наверное, и в кризисные периоды, которых было немало…
– Да, особенно в 1998 году. Это был чрезвычайно сильный удар. Очень многие, прежде всего банки, не выжили. А мы выжили. Люди продолжали нести свою трудовую копейку нашим агентам (прежде всего в Москве и Подмосковье). Ручейки стекались в офис. Но мы должны были в первую очередь платить по обязательствам, потому что, несмотря ни на какие государственные дефолты, с нас обязательств перед клиентами никто не снимал. И мы платили. Хотя и руководство, и офисные сотрудники трудились буквально за копейки. Клиенты оценили: мол, везде всё рушится, кризис неплатежей, а РЕСО своё слово держит.
– Так репутация и нарабатывается…
– Да. Поэтому перед миллениумом мы вдруг обнаружили себя в первой сотне страховых компаний. Потом, на рубеже веков, вошли в первую десятку и с тех пор из неё не выходили. Последние лет 15 мы уже из первой пятёрки по сборам не выходим. Мы на третьем месте по итогам 2020 года. Тоже ведь непростой год был, а у нас рост на 11 %.
Мы такая уличная, народная компания. Мы так себя и позиционируем. Какой бы ни был карантин, у людей всё равно есть машины. У нас работают те самые 38 тысяч агентов, которым нужно заниматься своей деятельностью. Они работают в своём социальном круге. У них есть уже наработанный пул клиентов. Всё это функционирует.
Такая развитая розница, причём в федеральных масштабах, есть у нас и ещё в «Росгосстрахе». Мы остались частной компанией. Хотя и с иностранным участием. Французской AXA у нас принадлежит 36,68 % уставного капитала.
Я ещё всё-таки одну историю расскажу, которая иллюстрирует нашу народность. Последние 15 лет, исключая прошлый год, мы проводим корпоративные фестивали. Более тысячи человек собирается ежегодно. Основная масса – агенты.
Туда приезжает и руководство, и Сергей Эдуардович Саркисов, наш главный акционер. Его очень любят, а он очень любит агентов.
Собираемся в городах, где нет напряжёнки с гостиницами, на крупных базах отдыха…
– Но, в общем, дело обычное: западные корпоративные практики…
– Есть один нюанс, и очень существенный. Люди приезжают за свой счёт. Они берут отпуск и едут. Принуждения категорически никакого. Люди едут со всей страны. У нас агенты из Мурманска знают коллег из Нальчика, из Сибири, с Урала, из Красноярска. Для чего они собираются, для чего они вообще платят?
– Пообщаться, обменяться опытом?
– Совершенно верно. В течение дня идут тренировочные программы, вечером веселье: дискотека, общение. Но самое главное, почему люди туда стремятся. Это же в основном продавцы. Они возвращаются с прибавочной стоимостью, с бо,льшим пониманием того, как они будут продавать, как они будут общаться с клиентом. Они это слышат не только от профессиональных тренеров, но и ещё от своих коллег.
– Неизвестно, что ценнее…
– Конечно. Компания принципиально не оплачивает мероприятие. Платим за участие сотрудников центрального офиса, тренеров. Но за проезд и проживание люди платят сами, потому что тогда идёт естественный отбор. Приехать не для того, чтобы просто отдохнуть и потусоваться, а ещё чтобы ты понимал, за что ты деньги платишь.
– А юбилейные мероприятия как будут финансироваться?
– Юбилей – другое дело. Тридцатилетие компании пройдёт в Сочи на курорте «Роза Хутор» в сентябре. В данном случае компания для 1500 человек всё оплачивает. Здесь уже другой принцип. Мы объявили соревнование, приедут лучшие, наша «гвардия». Надеюсь, что мы очень хорошо отпразднуем.
– Мы всё больше о достижениях говорим, а как с проблемами? Они же явно присутствуют. Что мешает в работе?
– До сих пор нерешённый вопрос с ценами на ОСАГО, которые по-прежнему регулируются. Мы убеждённые рыночники не в силу каких-то либеральных воззрений, просто так получается, что когда начинают что-то регулировать, получается плохо. В первую очередь для потребителя.
У нас на парковке обычно очень много машин такси. Иногда можно подумать, что здесь не страховая компания, а таксопарк. Таксисты очень любят нашу компанию. Мы смотрим на них и тихо вздыхаем…
Дело в том, что средний таксист сейчас платит за ОСАГО 40–50 тысяч рублей. Вроде бы немало. Но этого недостаточно, учитывая, как они ездят. А в страховании просто так ничего не бывает. Это принцип страхования. Все наши тарифы основываются на статистике. А там, где регулируются цены, – начинаются проблемы. В этом году они начались.
Мы вроде вздохнули в прошлом году, но всё равно полностью регулирование не снято. Пока не будет полностью открытого тарифа, всегда будут проблемы те или другие. Причём проблемы как для страховых компаний, так и для потребителя.
Регулирование нужно. Существует очень много жёстких правил в отношении страховых компаний, к которым мы привыкли. На нас распространили действие Закона «О защите прав потребителя», причём в самой жёсткой его ипостаси, когда за любую провинность очень большие штрафы, пени и т.д.
– Это правильно?
– Это правильно, хорошо. Но часто этим пользуются профессиональные юристы, которые специально выкупают дело у потребителя, забирают его себе, а потом сознательно затягивают дело, чтобы получить со страховой компании побольше штрафов и пеней.
Это уже бумерангом ударит по потребителю. Потребитель думает: «я нашёл человека, который мне сразу денег даёт». Если бы он напрямую обратился в страховую компанию, он получил бы столько же, а то и больше. А здесь – обрадовался и ушёл. Занялся делом профессионал, а потом это ударило всё равно по тому же потребителю – ростом цены на полис, дополнительным налогом на полученные не им, а автоюристом выплаты.
Кризис в ОСАГО очень серьёзный 4 или 5 лет назад был, в первую очередь из-за деятельности этих автоюристов. Потому что одно дело – автоюрист, который просто помогает получить страховое возмещение, когда страховая компания плохо работает. А тут просто выросла целая когорта юристов, которым выгодно затягивать дела, чтобы страховая компания в результате побольше заплатила.
Если есть проблемы, они связаны с ОСАГО. Хотя уже очень много сделано. Мы находим понимание у нашего регулятора. Это я не какие-то реверансы делаю, это на самом деле правда. Центробанк – первый регулятор, который профессионально занялся нашим рынком. Но, к сожалению, Центробанк далеко не всё может. То есть они нередко соглашаются с нами, но у них нет права законодательной инициативы. Они могут сказать: «Да, мы с вами согласны, но есть ещё Дума, а впереди выборы». Каким образом связана с выборами стоимость ОСАГО – мне не очень понятно.
– Предлагаю завершить беседу на оптимистической ноте. Вижу, у вас в кабинете целая серия фотографий на альпинистскую тематику: горы, на вершинах люди с флагами… Хобби?
– Да, у нас в компании это достаточно рискованное увлечение приветствуется. И самому мне доводилось подниматься на различные вершины, и наш главный акционер не чужд альпинизму.
– Надеюсь, идёте в горы, полностью застраховавшись?
– Конечно. Уж нам ли, профессионалам, не знать, насколько это важно.
Персоны, упоминаемые в этом материале:
И.В. Черкашин
