Великий: инвестиции в развитие Московского царства
Новое Московское царство с династией Романовых было основано в 1613 г. в обстановке практически полной международной блокады.
Его легитимность вызывала вопросы как вне, так и внутри страны. Так, например, поляки, ещё недавно, осенью 1612 г., сидевшие в Кремле, отвечали на письмо Дмитрию Пожарскому: «Ты, сделавшись изменником своему государю, светлейшему царю Владиславу Сигизмундовичу, которому целовал крест, восстал против него, и не только ты сам – человек не высокого звания или рождения, но и вся земля изменила ему, восстала против него. Забыв Бога, надеясь лишь на свою силу и множество своих людей, не дожидаясь прибытия царя, которому назначили срок ваши думные бояре и вся ваша московская земля, кинулись на рыцарство царя Владислава…». Очевидно, что и Земский собор, который заседал в Успенском соборе Кремля, был расколот. Против 16-летнего Михаила Романова был даже его родной дядя Иван. А его отцу – патриарху Филарету, сидевшему в литовском плену, его пленитель, литовский канцлер Лев Сапега, сказал, что, мол, сына твоего донские казаки царём выбрали…
В Утверждённой грамоте на царствие (результат заседания Земского собора 1613 г., выбравшего царём Михаила, – фактически юридическая основа правления Романовых) среди сотен подписей нет подписи Кузьмы Минина, главного вдохновителя второго ополчения... Может быть, он тоже был против? Но зато в важнейшем правоустанавливающем документе царства довольно много подписей на Иске имл? – татарском алфавите на основе арабского письма.
«Я, Ишай бек, за выборных товарищей своих руку приложил. – Я, Аюкай-мирза, за товарищей своих руку приложил. – За город Тюмень и за выборных товарищей своих от города Кадома я, Василий мирза, руку приложил» и т.д. На востоке царства не было сомнений в легитимности Михаила, и он явно получил поддержку со стороны тюркского населения царства. Но на что править? Как восстанавливать страну в условиях международной блокады и постоянной войны на западных, южных и северо-западных окраинах? 32-летнее правление юного царя началось в разграбленной Москве, где царь первые годы жил в загородном Рубцово, видимо, просто гнушаясь Кремля, где он провёл в осаде худшие месяцы своей жизни, когда польские войска ели трупы своих товарищей, отказываясь сдаться Минину, Пожарскому и Трубецкому.
Кто пришёл ему на помощь? Французы и датчане отказали в кредитах, англичане и голландцы дали мало и очень на короткий срок. Существует популярнейшая история про самого значительного за всю историю Персии династии Сефевидов блистательного шаха Аббаса I Великого, который протянул руку помощи московскому коллеге. Так ли это было?
Видимо, сразу после того как новости о Земском соборе дошли до могущественного шаха, он через своих людей пообещал поддержку Михаилу, о чём тот впоследствии будет напоминать.
Началось всё в 1617 г., когда царь направил шаху посольство во главе с Фёдором Левонтьевым. Ему была дана очень чёткая цель – желательно привезти 400 тыс. руб., но никак не меньше 100 тыс. Разрешалось подкупать советников шаха для достижения цели. Послание шаху было простым: надеемся, что брат на слове своём крепко стоит и поможет разорённой Москве казной и вспоможением против недруга польского короля (ещё вовсю шла война, и скоро будет осада Москвы Владиславом Вазой). Больше всего царь боялся, что шах попросит в заклад Астрахань – главный тогда центр торговли с Персией.
Эффект принесли не прямые кредиты, а набиравшая обороты торговля, которая стала приносить большой доход в копилку молодой монархии.
Но проблема в переговорах возникла не в этом. Аббас спросил послов, в какой форме нужен кредит? В узорочье (то есть тканевом товаре) или в деньгах? На это был дан ответ, что нужно деньгами – чтобы платить их армии и финансировать восстановление страны. Аббас сказал, что деньги – это плохая идея, так как персидские деньги «у вас не ходят». И всё-таки послы привезли в Москву именно деньги – 100 серебряных слитков, которые после переплавки составили 7 тыс. руб. То есть до минимального порога, который хотел царь, нужно было ещё 93 тыс. Скорее всего, это был отдарок – Аббас серьёзных денег не дал, но и слово своё не хотел принижать, поэтому просто подарил Михаилу немного серебра. Годовой военный бюджет страны составлял около 400 тыс. руб., понятно, что такая помощь была явно недостаточна. Спустя 2 года было отправлено посольство Барятинского, миссия которого также не увенчалась успехом, и царь после этого уже перестал просить денег у коллег. Однако нельзя сказать, что русско-персидская дружба была неплодотворной. Наоборот, эффект принесли не прямые кредиты, а набиравшая обороты торговля, которая стала приносить большой доход в копилку молодой монархии.
Посмотрите на портреты обоих царей. При Михаиле персидское влияние в Москве стало огромным. Царь обожал персидскую одежду – в Оружейной палате есть много его сарафанов, но особо знаменит его шлем – ерихонская шапка с надписью из Корана: «Помощь от Аллаха и близкая победа. Сообщи же благую весть верующим!».
