Дмитрий Стечкевич и Наталья Шевчук: «Экспорт даёт возможность отрасли развиваться»
О существующих проблемах экспорта лома чёрных и цветных металлов, взаимосвязи этих проблем с возможностями инвестиций в отрасль рассказывают генеральный директор АО «Псковвтормет» Дмитрий Стечкевич и генеральный директор компании «Металика» Наталья Шевчук.
– Насколько я понимаю, одна из острейших проблем отрасли – отсутствие определённости с вопросом экспорта лома…
Дмитрий Стечкевич: Совершенно верно. Металлолом – сырьё стратегическое. Поэтому к вопросам его экспорта нужно относиться особенно продуманно. Я как патриот России с этим согласен.
Но при этом металлолом – это обычный товар. Вы покупаете машину, покупаете что-то, что выходит из употребления и преобразуется, таким образом, в металлолом. Вы вольны его продать по вашему усмотрению за лучшую цену.
В нашей стране барьеров для экспорта лома существует немало. Это и запросы от определённых металлургических заводов и групп на введение квот, повышение пошлин, предложения по организации биржевых торгов исключительно для экспортных поставок. Противостояние по этому вопросу экспортёров лома с металлургическими группами приняло затяжной характер.
При этом правила игры постоянно меняются. То введение НДС, то отмена НДС, то введение квот. На 4 месяца квоты ввели, с 1 апреля было предусмотрено введение биржевых торгов.
Неожиданно закрывают пропускные пункты на границе – причём через Таможенный комитет, а не через акты правительства. Из-за этого, например, весь Дальний Восток был в прошлом году отрезан от экспорта.
Наталья Шевчук: К счастью, в Санкт-Петербурге не рискнули это сделать. Потому что геоэкономическая ситуация в городе складывается таким образом, что рядом практически нет переработки металлолома. На Дальнем Востоке хоть что-то есть, хотя платёжеспособность металлургических предприятий там очень низкая. На Юге сформировалась хорошая база с прошлого или позапрошлого года: Абинский завод, ТМК.
Д.С.: Да, но по Санкт-Петербургу этого нет. Ближайший крупный металлургический завод – «Северсталь» в 600 км.
В самом Санкт-Петербурге отсутствует инфраструктура для поставки на «Северсталь» того объёма, который образуется в городе. Ломообразование в Санкт-Петербурге составляет примерно 2 млн тонн в год. Что это такое? В железнодорожном вагоне можно перевезти примерно 50 тонн. Автотранспортом – 20 тонн за поездку. Уничтожается внутригородская железнодорожная структура, по которой лом от предприятий внутри Санкт-Петербурга должен идти на близлежащие площадки.
На территории Санкт-Петербурга есть два металлургических предприятия: «Петросталь» и ижорский завод «ОМЗ-Спецсталь». Есть небольшие предприятия по литейному производству, но их совокупные потребности – максимум 250–300 тыс. тонн. Основную массу металлолома, которая образуется в Санкт-Петербурге, в области и в радиусе 250–300 км, реализовывать практически некуда.
Логистическая составляющая такова, что если поставлять дальше на «Северсталь», на Новолипецкий металлургический завод, на Белорусский металлургический завод, в Калугу, то железная дорога будет стоить столько, что сбор металлолома будет убыточным.
Другие проблемы по лому – рынки. Что касается экспорта – это рынок. Экспорт – самая рыночная часть металлоломного бизнеса в России. Потому что цена на металлолом устанавливается мировым трендом. Здесь не влияют госзаказы, которые имеют российские предприятия, – цена формируется мгновенно. Бывает, дважды за день. Мы непосредственно должны на это реагировать.
– За счёт чего происходят такие резкие колебания?
Д.С.: Основа – предложения готовой продукции мировых лидеров отрасли. Масса заводов находятся, например, в Юго-Восточной Азии, в Турции, они продают готовую продукцию. На этой основе формируются котировки реальных сделок, рассчитывается математически стоимость производства и непосредственно высчитывается цена на металлолом. Всё очень просто.
В Российской Федерации такого ценообразования, на мой взгляд, сейчас нет. Наша страна, как и всё европейско-азиатское экономическое сообщество, задерживается в ценообразовании в среднем на 2–3 недели, если мировой рынок падает или растёт.
Экспорт является своего рода отдушиной для отрасли. На Юге, на Севере, на Дальнем Востоке – это альтернатива поставкам на внутренний рынок. В настоящее время экспорт из Российской Федерации занимает порядка 5–6 млн тонн в год, не больше.
– Это мало?
Д.С.: Конечно. Общий ломооборот – 30–35 млн тонн. Но всё равно, по заявлениям российских металлургических заводов, они испытывают недостаток лома для собственного производства.
Но это ни в коем случае не должно ущемлять права экспортёров в виде ограничений административного характера (введение квот, пошлин, непонятных биржевых торгов и т.д.). Определяющим в бизнесе, в экономике должен быть рынок. Если наши металлургические предприятия будут не в рынке, то грош им цена – их экономике, мотивации, производительности труда и технологиям.
Почему азиатские, европейские, турецкие заводы справляются с конкуренцией, а российские нет? Многие жалуются на расстояния: Россия – огромная страна.
Но давайте посмотрим на Китай, Австралию, Латинскую Америку – расстояния огромные. Люди покупают металлолом, везут его через моря и океаны, далее продавая его на те же рынки, на которые продают и российские заводы, и никто не жалуется. Проблема во внутрироссийской неустроенности, надежде на авось, на какую-то помощь административного аппарата и рычаги влияния на рынок.
– Сейчас объёмы экспорта не ограничены?
Д.С.: Ограничение (не запрет) на экспорт закончилось 1 января 2020 года. До этого он существовал 4 месяца – с 1 сентября прошлого года.
Были определены квоты, которые, кстати, не всегда были выбраны. Почему? Потому что конъюнктура рынка не позволяла нам купить лом. Ломосбор носит циклический характер, и в этот момент цены понизились. Вот и не хотели люди сдавать лом, неинтересна им цена.
Н.Ш.: Есть определённый ценовой порог, ниже которого люди просто не повезут нам лом. Это логистическая составляющая: если логистика дороже, чем цена на лом, никто не повезёт.
Ещё один момент: все ограничения, которые правительство пытается создать в виде квот или биржевых торгов, очень сильно дестабилизируют сами экспортные компании, которые вкладывают большие инвестиции. Должны быть сделаны немалые инвестиции для переработки металлолома, потому что лом на экспорт поставляется определённого высокого качества.
Условия более жёсткие, они требуют достаточно серьёзных инвестиций плюс дополнительные рабочие места. Ломосбор в Санкт-Петербурге – это рабочие места, люди, которые заняты на предприятиях. В каждой компании больше 100 человек работает, люди держатся за эту работу.
И это потрясение, когда нам говорят, что нужно сокращать людей, потому что вы теперь будете экспортировать только 70 % от исторически сложившегося за 5 лет или 3 года объёма! Куда деть людей? Люди рассчитывают на зарплату, они все кормят свои семьи, все живут этим. Это дестабилизирует бизнес, часть компаний закрываются. За 2 года в Санкт-Петербурге закрылось 30 % компаний, которые собирали лом. Люди остались без работы.
Иностранному инвестору очень сложно доверять российскому рынку – то запрет на экспорт в виде квот, то говорится о биржах – непонятно каким образом система работает. Для того чтобы инвестор вложил деньги, он должен иметь инвестиционный план на 3–5 лет. А если каждые полгода происходят какие-то изменения, очень сложно планировать, прогнозировать что-либо.
И это – в условиях постоянного колебания мировых цен.
– Если иностранные инвесторы всё же приходят, во что конкретно они вкладывают деньги?
Н.Ш.: В оборудование. Оно достаточно дорогое. Один из перегружателей, который необходим, стоит от 300 тыс. евро, а их нужно пять-шесть. Плюс оборудование для переработки, такое как пресс-ножницы, газорезательное оборудование, приборы, обеспечивающие радиобезопасность.
Но иностранных инвесторов сегодня в отрасли почти не осталось. Они ушли с этого рынка, потому что очень сложно на нём работать.
Д.С.: Непредсказуемость и постоянные «качели» по введению различного рода ограничений не позволяют планировать инвестиции, получать от этих инвестиций какую-то отдачу. Понятно, что для всех отраслей (мы сейчас говорим про свою отрасль, нашу компанию), даже получая прибыль, есть опасения вкладывать эту прибыль в дальнейшее развитие, в том числе и экспорт.
– Это не межотраслевая проблема. В той или иной степени она затрагивает всю экономику страны.
Д.С.: К нам всё же в последнее время стали прислушиваться именно потому, что у нас есть мощная ассоциация, которая объединяет сотни компаний. Приглашают в Минпромторг, в Госдуму, выслушивают нас. Но всё равно есть люди, представляющие конкретные компании, которые имеют сугубо своё мнение по введению того или иного или ограничения, отстаивают его.
Возвращаясь к вопросу об инвестициях. В наше время получить начальный капитал, а тем более кредиты от банка, неимоверно сложно. Получая начальный капитал от экспорта металлолома, задумываешься, куда вкладывать деньги. В своей компании мы решили вкладывать в самих себя, в развитие ломосбора и переработки в Российской Федерации.
Мы открываем участки по ломосбору и переработке в Смоленске, в Брянске, в Твери, в Великом Новгороде. В Московском регионе уже открыто порядка пяти площадок, и мы продолжаем развивать это направление.
Закупаем оборудование. Как уже сказала Наталья Владимировна, оно в основном импортное и стоит дорого. Например, пресс-ножницы в Российской Федерации не производят. Они стоят от 1 млн долларов и выше! Правда, прессовое оборудование начали у нас делать, в Набережных Челнах. Мы уже купили там шесть прессов.
Единственное российское – железнодорожные вагоны. У нас их порядка тысячи штук, вложено в них около 35 млн евро. Нам были эти вагоны необходимы для транспортировки лома железнодорожным транспортом на российские заводы, поставщиками которых мы в том числе являемся.
Понятно, что прибыль, полученная от экспортных операций, идёт на инвестирование в Россию. Кто ещё проинвестирует Россию в условиях строжайшего ограничения финансовой деятельности, как не сами русские люди, которые здесь работают? Иностранцы считают риски слишком высокими.
Но если наша страна заинтересована – а она, несомненно, заинтересована – в нормальных стабильных компаниях, которые работают «в белую», платят достойную зарплату и налоги, то бизнес в нашей отрасли имеет перспективу.
