Владимир Седов: «Стараемся создать город, идеальный для всех поколений»
Он мог быть отличным учителем физкультуры или до сих пор выступать на сцене с авторскими песнями, но история запомнит его как человека, который сформировал знание и потребность сограждан в здоровом сне и подарил своей Родине целый город – Доброград. В интервью «Бизнесу России» предприниматель Владимир Седов рассказал, что вдохновило его на реализацию самого амбициозного проекта в русском девелопменте.
– Ваш бизнес про здоровый сон – компания «Аскона» – у всей России на слуху. Шутка ли – три десятка лет на рынке. А почему вообще решили войти в такую специфическую сферу – матрасы, товары для сна?
– Абсолютная случайность! Первый проданный мной матрас был покупной – мы сами их ещё не делали, но уже начали продавать. В 1990-х годах мы сотрудничали с государственной компанией, которая располагалась на судостроительном оборонном заводе. Денег у них не было. На тот момент в России был огромный спрос на дефицитные товары. Хорошие матрасы в том числе. Мы привозили в эту компанию сырьё, они шили матрасы под заказ, и мы их продавали. Так и зарабатывали.
Чтобы представить, какой был ажиотаж на матрасы, достаточно вспомнить, что в СССР этого товара в формате B2C просто не существовало. Матрасы шились по заказу мебельных комбинатов и продавались вместе с кроватями – как правило, очень плохого качества, за что в народе их прозвали «судорога». Когда в США я впервые узнал о том, что матрасы в принципе можно купить отдельно от кровати, это было настоящее открытие.
– Интересно, но его величество случай сыграл роль и в начале вашего другого бизнеса – медицинского. Правда, в куда более трагическом контексте…
– Да, это было относительно недавно. 2012-й год, на моих глазах молодая женщина – сотрудница нашей компании – теряет сознание, вызываю скорую помощь – приезжают, забирают. Спустя пару дней решаю поинтересоваться её самочувствием и узнаю, что женщина умерла. Это стало для меня настоящим шоком: как это могло случиться? Стал выяснять подробности уже с главным врачом больницы: как лечили пациентку – прямо от приёмника, как приняли, кто осмотрел, что диагностировали, как подняли в отделение, как лечили. Оказалось, неправильно поставленный диагноз, некорректное лечение – меня эта история просто взорвала.
Я обратился к своей команде: «Давайте сделаем больницу». – «Мы будем развивать новое направление? Новый бизнес? В медицине?» – «Нет. Не знаю. Я не знаю, что такое медицинский бизнес. Я знаю одно: мы должны сделать больницу, и это не про бизнес, а про людей. Давайте сделаем больницу, которая будет спасать людей!».
– Отступать им было некуда, похоже!..
– Мне нужно было построить больницу, которая не даст людям умирать, меня тогда не интересовала возможность делать на этом бизнес.
Так появился первый в России проект госпиталя по технологии Fast Track Medicine – многопрофильная клиника, которая сочетает в себе передовые технологии и стандарты, новейшее оборудование и команду высококвалифицированных специалистов. Проект медицинского центра был реализован совместно с компанией Philips.
– Это правда, что персонал вашего медицинского центра подписывает согласие на запрет осуществления профессиональной деятельности за пределами медицинского центра? Почему?
– Правда. Потому что врач в больнице должен думать о своих пациентах, а не мчаться из кабинета в кабинет, из частной клиники в государственную, забывая о том, кого и где он сегодня лечил! Да, это иной уровень заработной платы – в разы больше, но зато я уверен, что в моей больнице будет сделано всё, чтобы пациент поправился и вернулся к прежней жизни. Не так давно наши врачи трижды вернули пациента с того света – сделали всё возможное, чтобы человек выжил. И это самое главное! Человеческая жизнь – высшая ценность!
– И всё же, пожалуй, именно Доброград – главный ваш проект. Как вообще пришла такая идея – построить не микрорайон даже, а целый город? Или это снова случайность?
– На самом деле, проектов, подобных Доброграду, в мире более 600. Мы с командой проводили бенчмаркинг, ездили в США, где подобные или похожие проекты уже успешно реализованы и приносят прибыль. Но, как в случае с медицинским центром, так и с Доброградом, проекты не были задуманы как новые бизнесы, источники сверхприбыли. Первая и, пожалуй, единственная моя бизнес-история – это производство мебели, когда мне надо было что-то делать, чтобы зарабатывать.
Мой единственный бизнес-ориентир – это здоровый и счастливый человек, и именно этим я руководствуюсь, принимая то или иное решение, создавая то или иное направление, проект. Поэтому мне пришла идея построить город «с нуля» – таким, каким он должен быть. Город для комфортной и здоровой жизни, город для человека, а не человек для города. «Я хочу, чтобы здесь жили люди, которые счастливы» – такая у меня была тогда бизнес-модель.
– Можно только представить себе уровень «понимания» коллегами столь смелой идеи…
– Ну, как учит нас история, открытия, победы, научные и технологические прорывы часто совершают те, в кого никто не верит.
Многие, кто меня очень хорошо знает, действительно считали эту затею утопией, провалом. Но я верил – верил в свой проект, верил, что смогу это сделать.
Мне пришлось «разбить кубышку» и вложить в эту свою мечту 7 млрд – банки тогда наотрез отказались финансировать проект. Но довольно быстро из «эмоции» Доброград стал бизнесом. И модель его предельно проста.
В стандартной схеме девелопмента ты задорого берёшь землю, строишь жильё и пытаешься отбить затраты, а в идеале – заработать. Здесь ты задёшево берёшь землю, тратишь на обустройство и инфраструктуру, по сути, те же деньги, как если бы брал в обжитом дорогом месте, но! Это уже управляемая тобой ценность. Ты чётко понимаешь, под какую аудиторию всё это делаешь. Ты можешь настраивать свой проект подо что угодно.
С каждым днём вера у партнёров и инвесторов в эту мою сумасшедшую задумку прибавлялась, тем более что мы получили статус особой экономической зоны: приходят крупные инвестиционные фонды, частные инвесторы, арендаторы.
– Какова инфраструктурная ценность Доброграда?
– Когда Владимир Путин приехал сюда, он мне задал вопрос: «Для кого это?». Я ответил: «Владимир Владимирович, я хочу, чтобы здесь жили бедные и богатые, пьющие и трезвенники, верующие и атеисты. Хочу, чтобы мои дети росли в нерафинированном окружении». Я никогда не смог бы жить на Новой Риге в окружении себе подобных. Каким ребёнок вырастет? Ты можешь рассказывать всё что угодно, любые книги показывать. Он всё равно вырастает из окружения, из общества, в котором он живёт.
Мы стараемся создать город, идеальный для жизни трёх поколений, где и бабушки с дедушками, и дети, и внуки смогут найти себя в любимых занятиях. Работа в Москве, отдых в выходные – у нас.
– Вы ведь даже аэропорт построили…
– Да, причём мы прошли аудит и готовимся к оформлению документов для получения международного статуса. Через час (после интервью. – Прим. ред.) я вылетаю отсюда в Лондон.
– А что с социальной и культурной инфраструктурой в Доброграде?
– В сентябре в Доброграде начнёт работу образовательный комплекс «МИР», который включает в себя школу на 275 мест, детский сад на 100 мест и образовательные программы для взрослых. У нас точно будет лучшая школа. Не селекционная, а лучшая базовая. Школа будет работать «на потоке» с разными детьми. Здесь будут не только учить, но и воспитывать. Я сам педагог и считаю, что воспитание едва ли не более важный фактор, чем обучение. Всего по проекту в Доброграде планируется 9 школ и 10 детских садов.
На территории Доброграда уже сейчас находится парк семейного отдыха площадью 60 га, спортивные и детские площадки, рестораны и кафе, стрелковый комплекс «Арга». До конца года мы откроем поле для гольфа. В следующем году здесь появится крупнейший в России вейк-парк. А в ближайшем будущем мы запустим в работу уникальный термальный комплекс.
Мы активно сотрудничаем с Большим театром – в Доброграде находится третья официальная сцена театра. Проводим ледовые шоу, фестивали, концерты, стендап-выступления – любой формат.
– Вы ещё и галерею собираетесь открывать?
– На каком-то этапе жизни, будучи любителем и коллекционером живописи, я стал относиться к этому искусству уже как инвестиционному проекту – личная коллекция требует иной площади, условий хранения. Было решено разработать проект современного мультиформатного арт-пространства. Провели переговоры с Пушкинским музеем, договорились о совместной работе с их специалистами. Сейчас в разработке проект галереи, где учтены все нюансы, требования к подобным пространствам: климат, влажность, системы безопасности и пр. Очень надеюсь, что в 2022 году свою коллекцию буду экспонировать уже там.
– Что вы коллекционируете?
– Я люблю русскую классику. Репин, Айвазовский.
– Известно требование в некоторых элитных коттеджных посёлках к единой стилистике фасадов домов, когда ни кондиционер не повесишь, ни крышу не покрасишь. Вы тоже боретесь за стилистическое единство?
– Мы действуем «мягкой силой». Наш архитектор разговаривает, убеждает. Контролируем, конечно, чтобы не было пестроты, хотя и даём полную свободу в архитектуре домов и стилистической трактовке. У нас разработаны архитектурные решения, которые можно реализовать в Доброграде, но это всё носит лишь рекомендательный характер. Хотя две вещи очень критичны: забор и цвет крыши. Мы категорически против высоких заборов, тем более что территория Доброграда надёжно охраняется. Но в целом жители, как правило, поддерживают наши решения.
– Есть ли какие-то «красные линии», которые претенденты на переезд в Доброград не могут переступать? Кому вы не будете рады?
– Да, было несколько случаев, когда мы отказывали людям в продаже. Есть «красные линии». Служба безопасности сообщает нам о рисках.
– И всё же хотя цены на жильё у вас не московские, но и доступными абсолютно для всех их не назовёшь… Какое-то отсечение в любом случае присутствует?
– Цены начинаются от 72 тыс. рублей за квадратный метр. Мы не продаём квартиры-студии, и площадь начинается от 43 кв. метров. Человек, который работает и имеет какие-то накопления, – он может купить квартиру по такой цене. Есть множество ипотечных программ, которые делают покупку более доступной. Меня мало интересует содержимое кошельков наших жителей, важнее – восприятие и приверженность тем ценностям, которые мы несём.
– Доброград же не будет постоянно оставаться «частным городом». Вы постепенно «дрейфуете» к муниципальному статусу?
– Я никогда не называл свой город «частным». Мы занимаемся вопросами эффективности и переводом города в статус муниципального. Мы начали путь к муниципализации, и ещё в 2019 году Дмитрий Медведев, будучи премьер-министром, подписал постановление о создании отдельного населённого пункта – посёлка Доброград. В 2022 году по плану мы как раз получаем статус муниципалитета. А дальше, по мере роста населения и развития инфраструктуры, будем продвигаться к официальному статусу города.
Но при этом мэрия и совет города Доброград пока что будут формироваться кадрами от девелопера. Для нас было сделано такое исключение в порядке пилотного эксперимента. И только после 70 % исполнения проекта эта машина начинает работать по всем правилам муниципального образования.
Наша задача – до этого момента сделать всё, чтобы сохранить нашу концепцию, наши ценности. А дальше мы остаёмся тут как бизнес.
– Сколько у вас населения на данный момент? Из тех, кто уже точно застраивается, живёт.
– Постоянно проживает около тысячи человек. В этом году мы заселяем новые дома и таунхаусы, как следствие, будет стремительный прирост населения.
– Муниципальное жильё когда-нибудь будет даваться в Доброграде бесплатно?
– Муниципальное жильё есть уже как 2 года – на выезде из города застройка, там живут люди. В 2017 году администрация Ковровского района попросила нас построить малоэтажный дом для тех, кто стоит в очереди на получение муниципального жилья.
Персоны, упоминаемые в этом материале:
В.М. Седов
