Путешествие к Северному полюсу: не страшно, не скучно, не холодно
Сегодня собеседники главного редактора журнала «Бизнес России» Евгении Шохиной и генерального продюсера Бизнес-школы РСПП Владимира Фролова – замечательные, красивые, интересные люди. Это семейная пара: Николай Савельев и Галина Лебедь. Николай – основатель и президент клуба полярных путешествий Poseidon Expeditions, а Галина – пиар-директор этой компании. Проекты, которые они реализуют, можно назвать и чрезвычайно интересными, и нестандартными, и в чём-то даже экстремальными. Ещё совсем недавно комфортное путешествие к Северному полюсу казалось сказкой. А сегодня… Одно ясно: отдых, организованный Poseidon Expeditions, точно запомнится на всю жизнь. Почему? Об этом – в интервью.
Евгения Шохина: Даже по тому, что вы пришли на встречу в одинаковых куртках, становится понятно: вы – команда. Как случилось, что вы уже долгие годы работаете вместе? Это экспедиции так сближают людей?
Николай Савельев: Наверное, эти куртки нас и сблизили 17 лет назад, когда я пришёл на ледокол в очередную экспедицию на Северный полюс. Дело в том, что на ледоколе есть небольшой магазинчик. Прохожу, думаю: «Дай-ка зайду, может, что-то новое». Вижу: появилось новое! Не что-то, а кто-то. И сразу чувствую, что экспедиция на этот раз будет особенной. С этого всё и началось. В этих красных куртках мы и познакомились.
Галина Лебедь: Да, случилось так, что я училась на юрфаке в Высшей школе экономики. Совершенно не планировала связывать свою жизнь с путешествиями. Хотя немного об этом мечтала. Так как экспедиция на Северный полюс летом проходит, то я устроилась на подработку в магазин. Там мы и познакомились.
Е.Ш.: Если вы свою жизнь не связывали в планах с Северным и Южным полюсом, то Николай с самого детства практически именно этим и занимался.
Н.С.: С самого детства – громко сказано. Я родился в Сибири, но в 3 года родители перевезли меня в Новороссийск. Поэтому я представлял с трудом, что такое северные красоты. Думал: ну какая там красота? Снег и снег, холод и холод.
А в начале 1990-х годов я приехал в Мурманск, попал в Мурманское морское пароходство и на ледоколы, прошёл по Северному морскому пути, влюбился в Арктику и уже 30 лет постоянно туда езжу. Все на Мальдивы, а я – в Арктику.
Владимир Фролов: А как вообще пришла идея организации таких полярных путешествий? И что такое экспедиционные круизы?
Н.С.: К концу 1980-х годов весь западный мир уже активно путешествовал. Все везде побывали. Никого ничем нельзя было удивить. Поэтому крупные туристические операторы стали искать какие-то новые направления. Арктика с Антарктикой вызывали особый интерес – далеко, малоисследованно и таинственно.
В конце 1990-х годов на рынке появилось много свободного научного флота. Это было связано с распадом Советского Союза. Туроператоры стали фрахтовать эти суда, брать в аренду и организовывать путешествия в удалённые, малоисследованные и всё ещё труднодосягаемые уголки земли: Фолклендские острова, Южную Георгию, Антарктиду, Гренландию, Канадскую Арктику, Шпицберген и, конечно, острова и архипелаги Северного морского пути.
Мы – компания, клуб, который организовывает такие путешествия. В России мы единственный туроператор. То есть те, кто создаёт такой продукт, а не просто продаёт его. Причём уже 20 лет. На Северный полюс вообще только две компании в мире организовывают экспедиции на ледоколе: наша и канадская. Больше никто.
Е.Ш.: В 2003 году я-то была в экспедиции у ваших конкурентов, поэтому будет с чем сравнить. Эти туры тогда покупались через европейских, американских туроператоров. Это был сознательный выбор – работать исключительно с иностранцами?
Н.С.: Есть и объективные, и субъективные причины. После распада Советского Союза наши люди поехали в первую очередь в Европу, а затем на острова. Мы – северная страна. Бóльшая часть населения тянется к южным, тёплым направлениям. Путешествия в Арктику, Антарктику – это для искушённых людей. Для тех, кто уже много где побывал или кто давно мечтал именно о полярных регионах.
Есть люди, которые специально готовятся к таким путешествиям, копят деньги и едут. Для большинства россиян эти путешествия были дороги и непривычны, поэтому мы ориентировались больше на западный рынок. Наши основные пассажиры – путешественники из Америки, Великобритании, Германии, Швейцарии, Японии. Очень много появилось китайцев. Но сейчас наших соотечественников становится больше. В этом году у нас почти 200 человек из России едут на Северный полюс. Осталось совсем немного свободных кают. И это нас радует.
В.Ф.: Вы называете это не путешествием, а экспедицией…
Н.С.: Да, можно сказать, экспедиционное путешествие. Потому что экспедиция – более научная история, а это всё-таки экспедиционное путешествие. Экспедиционное – потому что про исследование, новые знания и дикую природу, а путешествие – потому что в полном комфорте, с отличной кухней и без экстрима.
В.Ф.: Я так понимаю, на Мальдивы есть возможность поехать отдохнуть.
Г.Л.: Мы там ни разу не были. Пассивный отдых нас как-то не привлекает.
Н.С.: Мы для себя определили: «Европа – после 70». И Мальдивы – тоже. Пока есть молодость, энергия, интересно всё – мы путешествуем в какие-то далёкие направления: Чили, Перу, Аргентина, Вьетнам, Камбоджа, Коста-Рика, Венесуэла, Панама…
В.Ф.: Летом тоже все поедут в основном в какие-то южные страны. У вас две очередные замечательные экспедиции на Северный полюс. В одну из этих экспедиций мы собираемся с Женей. Скажите, что нас там ожидает, помимо осмотра северных красот?
Н.С.: В этом году у нас совместный проект с Фёдором Конюховым и Институтом океанологии имени Ширшова. Первая одиночная мини-полярная станция на Северном полюсе летом.
Фёдор Конюхов пойдёт на первом отправлении вместе с путешественниками. Мы дойдём до Северного полюса. Соорудим мини-полярную станцию, которую, естественно, готовим в Москве. После мероприятий на Северном полюсе мы уйдём, а Конюхов останется на этой станции и будет там до следующего прихода ледокола. За это время он будет проводить научные исследования, которые договорился делать для Института океанологии, и писать картины.
Через 12 дней мы вернёмся на ледоколе и найдём его. На самом Северном полюсе его уже не будет. Мы предполагаем, что из-за дрейфа льда где-то на 100 км его отнесёт к Гренландии. Сейчас мы с капитаном общаемся. Разрабатываем и просчитываем этот маршрут.
Фёдор Конюхов поднимется на борт. Будет с путешественниками неделю, расскажет, как и что он делал. Покажет свои картины. Будет очень интересно.
Вторая история, которая предполагается в этом году. Мы впервые в мире это делаем: строим баню на Северном полюсе. Когда ледокол доходит до Северного полюса, мы винтами под кормой разбиваем лёд, и образуется большая полынья, организуем там купание, или, скорее, «полярный прыжок». Многие купаются, но температура воды, конечно, на любителя – минус 2 градуса.
Теперь появится возможность нырнуть в полынью сразу после парной в бане. Никогда такого не было на Северном полюсе. Производители бани подали заявку на внесение этой истории в «Книгу рекордов Гиннесса».
Г.Л.: Путешественники всегда задают много вопросов перед тем, как ехать. Мы выделили три главных: не холодно ли там, не скучно ли там, не опасно ли там? Ответ на все три вопроса – отрицательный.
Кстати, в этом году с нами едет компания Pro Trener, которая будет организовывать всю спортивную программу на борту. Будет по пять тренировок в день. Понятно, что не на все пять обязательно ходить, но это будет утренняя зарядка, и растяжка, и фитнес для всех уровней подготовки.
Н.С.: Трекинг, может быть, сделаем.
Г.Л.: Трекинг на островах Земли Франца-Иосифа – это спорт в полярных декорациях. В общем, в этом году все точно будут в тонусе.
Е.Ш.: А что делать тем, кто спортом не занимается?
В.Ф.: Можем как раз начать. Точно – надо ехать.
Г.Л.: Ну и интеллектуальная и творческая составляющие тоже очень важны. Мы договорились с Евгением Гришковцом, он тоже поедет в эту экспедицию и проведёт творческий вечер, посвящённый морской теме, поскольку он служил во флоте и уже был в арктической экспедиции. Ему есть чем поделиться.
Будет первое чтение его нового произведения, которое пока ещё никто не слышал и не видел. Так что это будет предпремьерный показ на Северном полюсе.
Н.С.: Спектакль на Северном полюсе! Такого тоже не было никогда. Будут и другие сюрпризы.
Г.Л.: Плюсы такой совместной работы в том, что ты никогда не останавливаешься, и это постоянный обмен энергией. Если этот процесс тебя по-настоящему увлекает, то ты всё время находишься в творческом процессе. Это классно!
Мне дочка говорит: «Мама, вы с папой всё время о работе говорите». Я отвечаю: «Понимаешь, мы этим живём. Настолько это любим, что это уже не работа, это наша жизнь».
Е.Ш.: Как раз про детей хотела задать вопрос. Это уникально, что такая молодая, красивая и умная женщина – многодетная мама, но при этом часть детей ещё маленькие совсем. Как складывается взаимодействие с детьми, когда вы уходите в экспедиции?
Г.Л.: Мы берём с собой старших детей. У нас детям – 13, 8 и 3. Старших берём с собой с 6 лет.
Мне очень нравится, что они приобщаются и видят, что это семейная история. Когда дети знают, что родители чем-то занимаются, где-то работают, но не понимают, как это соотносится с их жизнью, то это одна история. Когда они в это вовлекаются, это совсем другой уровень.
Н.С.: Там нет связи, не работает интернет. Поэтому дети будут сконцентрированы на общении, на природе, на выполнении каких-то обязанностей. Это важно для формирования личности.
Путешествуют с нами люди интересные. После каждого путешествия у нас появляются всё новые и новые друзья – круг общения большой. Мы и потом с ними встречаемся, и дети наши тоже. Они слышат, как мы говорим, о чём мы говорим. Через это происходит формирование их характера, личности, вкусов и т.д.
Е.Ш.: А есть ли у вас вакансии для тинейджеров, чтобы подработать в магазине или на кухне?
Г.Л.: С этим вопросом к нам часто обращаются наши друзья, у кого дети 15–16 лет. Особенно родители мальчиков.
Н.С.: Кого-то мы по-дружески берём помощником экспедиционного лидера. Там постарше ребята, которые в каких-то университетах западных учились. Один молодой человек начинал с нами ходить 15 лет назад, когда ещё ребёнком был, а сейчас он окончил университет в Великобритании, потом в Нидерландах. Работает в научной лаборатории биологом. Он нас спросил: «Можно, я поеду лекции читать о научных исследованиях?»
Я согласился. Он пришёл на судно. Как выяснилось, он один из ярчайших спикеров. Он читает лекции на английском языке для американской аудитории. Американцы были просто в шоке от его языка, от знаний, которыми он делится.
Конечно, совсем маленьких не имеет смысла брать, а подростков можно вовлекать в эту деятельность.
В.Ф.: Насчёт того, что много друзей… Мы сами тоже организуем выезды в рамках программы промышленного туризма. Даже после 3 дней путешествия – ощущение, что рядом уже не друзья, а родственники.
Вспоминается, когда мы встретились в первый раз, познакомились в ресторане. Вдруг за соседним столом увидели человека, который сидел в вашей фирменной кофте…
Н.С.: Да, кофта узнаваемая, её только в нашем корабельном магазине можно приобрести. И этот мужчина сразу ко мне, как к брату: «Ох, сколько лет я тебя не видел». И давай обниматься. Настолько эта штука сближает.
Ты увидел человека в этой же кофте – сразу особое отношение. Ты понимаешь, что человек из твоей же команды, чуть ли не родственник.
В.Ф.: Я слышал, что у вас есть абсолютно фантастические идеи, в частности организация хоккейного матча всех звёзд на Северном полюсе. Об этом можно говорить?
Н.С.: Да, можно. Этим занимается знаменитый хоккеист Вячеслав Фетисов. Есть такая идея в связи с тем, что в этом году Россия возглавит Арктический совет.
Есть идея сделать что-то интересное, чтобы это запомнилось. Одна из идей Вячеслава Фетисова – организовать первый в истории хоккейный матч на Северном полюсе. Пригласить туда звёзд НХЛ, лидеров Арктического совета и сделать такой матч.
Идея очень интересная. Она достаточно сложная в плане логистики. Мы совместно с Вячеславом Фетисовым продумываем, как это возможно реализовать. Если получится – будет просто «бомба». Об этом весь мир заговорит.
Е.Ш.: Знаю, что каждый год выстраиваются разные маршруты, исходя из структуры льда и других факторов. Возвращаясь к моей первой поездке в 2003 году. Как выяснилось, у нас был очень тяжёлый лёд, и мы до Северного полюса так и не дошли. Пришлось флаг воткнуть где-то на подходе…
Г.Л.: Я как пиар-директор говорю, что у нас не было ни одного случая, когда мы не достигли Северного полюса.
В.Ф.: Это следствие умения, опыта или везения?
Г.Л.: Скорее, сплав этих составляющих.
Е.Ш.: Кто-то потом рассказывал, что был год, когда вообще шли по воде. Льда не было.
Г.Л.: Что касается Арктики, то, по прогнозам учёных, к 2040-му, а некоторые климатологи говорят, что уже к 2030 году льда в Арктике летом не останется.
Е.Ш.: 2030 год уже через 10 лет. Вы в своей бизнес-модели просчитываете риски?
Н.С.: Мы управляем двумя судами. Одно наше экспедиционное пассажирское судно полгода работает в Антарктиде, полгода – в Арктике. Второе судно – это атомный ледокол, который мы фрахтуем у «Росатома».
Компания собирается строить собственное экспедиционное судно. Есть уже разработанный проект, есть проработанная техническая документация с судостроительной верфью. Это судно высокого ледового класса, но не ледокол.
Отвечая на твой вопрос, конечно, если через 10–15 лет летом там не будет льда, придётся сдвигать свои экспедиции на более ранние сроки. Полное исчезновение льда – это проблема для нашего бизнеса. Лёд нам важен. Но он важен всей планете.
Г.Л.: Сейчас мы сосредоточились на российском сегменте рынка.
Н.С.: Если не поедет немецкая группа Rammstein. Дело в том, что они уже 2 года собираются ехать. В прошлом году мы даже перенесли выход ледокола из Мурманска на 2 дня, что было достаточно сложно сделать.
Увы, пандемия всё остановила. А в этом году не знаю, вроде как собираются. Если поедут, то ещё пригласить немецких путешественников было бы здорово.
Г.Л.: Но у нас постоянно какие-то истории – Rammstein снять первый клип на Северном полюсе собирались. Недавно приходит к нам человек, хочет прыжок с парашютом на Северном полюсе сделать. Начинается проработка этого: можно, нельзя. Но, как правило, всё сопряжено с тем, что они берут всю ответственность на себя. Это всегда профессионалы. У нас есть такое направление бизнеса, «Впервые» мы его называем.
В этом году был запрос: с аквалангом погрузиться на Северном полюсе. Не просто нырнуть и проплыть, а именно погрузиться подо льды на определённую глубину.
Е.Ш.: А с парашютом прыгали уже? Получилось?
Н.С.: С парашютом была такая история. Арабский спортсмен прыгает над мегаполисами. Он прыгал в Нью-Йорке, в Лондоне с каких-то небоскрёбов. Он очень хотел сделать прыжок на Северном полюсе. Мы сказали: «Ладно, хорошо, давай». С трудом, но договорились с вертолётчиками, с капитаном.
Полетели. Вертолётчики докладывают: прыгнул. Мы ждём, когда он появится. Уже 5 минут, а его нет. И вдруг мы видим картину, когда из-под облаков медленно опускается этот парашют и потом летит к ледоколу. Он не вниз летит, а летит параллельно, как будто у него какой-то моторчик. Так сконструирован парашют, который ловит какие-то восходящие потоки и может лететь параллельно земле. Это была фантастика! Все пассажиры вышли, стояли с биноклями.
Г.Л.: Мы бы, конечно, в любом случае его нашли: у него был специальный датчик.
Н.С.: Конечно, всё предусмотрено. Это не игрушки, вопросы безопасности прорабатываются тщательно.
Бывают, конечно, трудные ситуации. 20 лет назад мы возвращались с Северного полюса и сломали лопасть винта. Для нас это была проблема. То есть ледокол остановился во льдах, в полярной пустыне. Мы одни на тысячи-тысячи километров.
Было принято решение заменить эту лопасть на месте. Это была большая проблема для экипажа, а для туристов – развлечение смотреть, как лопасть весом 3 тонны кранами опускается под лёд, параллельно водолазы спускаются в специальном оборудовании, работает подводная сварка.
Спустя 15 лет я встретил пассажира с этого судна, американца. Сенатор, друг Билла Клинтона, из первой сотни Forbes. Мы сидим с ним в клубе, и он говорит: «Ты знаешь, Николай, я очень много путешествовал, побывал во всём мире. Но вот то путешествие на Северный полюс – это кульминация всех моих путешествий. Как вы всё организовали тогда со сменой лопасти – мы были просто поражены, насколько вы подготовлены. Я понял, что русским можно доверять». Для меня это было очень-очень приятно.
Е.Ш.: С учётом того, что ваш бизнес, ваши экспедиции сопряжены с определёнными трудностями и рисками, у вас как у моряков есть какие-то свои приметы, которым вы следуете?
Н.С.: Моряки в принципе очень суеверны. Так уж исторически сложилось. Я не буду сейчас различные приметы называть. Нельзя этого делать. Вслух произнесёшь – может произойти.
Е.Ш.: Главное, что вы не верите в главную, но явно неправильную примету, что нельзя женщину пускать на корабль.
Н.С.: Жизнь, и наша в том числе, доказала, что это совсем не примета, а просто суеверие, на которое не стоит обращать внимания.
Персоны, упоминаемые в этом материале:
Г. Лебедь, Н. Савельев
