Юрий Розум: «Главное – умение слушать музыку как человеческую речь…»
О том, как обнаружить настоящий талант и воспитать из одарённых детей серьёзных музыкантов, в интервью журналу «Бизнес России» рассказал народный артист РФ, основатель Международного благотворительного фонда, выдающийся российский пианист-виртуоз Юрий Розум.
– Юрий Александрович, как вы стали музыкантом? Это была семейная традиция?
– Моя бабушка была известной пианисткой и в какой-то момент стала гастролировать, а мой дед, будучи большим поклонником искусства, как-то раз пришёл на её концерт и, оказавшись под впечатлением си-минорного вальса Шопена в её исполнении, твёрдо решил на ней жениться. К слову, бабушка была на тот момент замужем, но дед был молод, хорош собой, занимал важный пост и даже имел табельный револьвер. На следующий день после концерта он разыскал свою музу и начал неистово ухаживать. Как любая женщина, бабушка не смогла устоять перед столь бурным обольщением, и вскоре у них начался – замечу, платонический! – роман.
Позже, узнав, что муж бабушки смертельно болен чахоткой, мой будущий дед, не раздумывая, нанёс ему визит и с порога потребовал дать бабушке развод. «В этом револьвере две пули, первая будет ваша, вторая моя, – сказал дед, положив револьвер на стол. – Я без Кати не проживу и дня, но и вам её не оставлю». Но всё обошлось мирно. Бабушкин супруг признал, что увидел в дедушке настоящего мужчину, которому он сможет доверить свою обожаемую жену, и одобрил их отношения! Это стало началом нашей семьи, а я родился – через поколение – в один день с Шопеном! Так что можно считать его косвенным виновником моего появления на свет…
– Музыка, как и высокий спорт, – это очень конкурентная среда, в которой выбиваются вперёд только единицы, и зачастую талант остаётся незамеченным. Как можно выявить по-настоящему талантливого музыканта и потом его не потерять?
– Действительно, настоящий талант может остаться нераскрытым. Мы живём в огромной стране, и если в Москве велик шанс, что талантливого ребёнка заметят, то где-нибудь в российской глубинке такой шанс минимален. В гастролях по России и бывшим союзным республикам я часто встречал талантливых детей: такого ребёнка слышно сразу, он играет не просто пальцами, а как будто изнутри, даже если его техника несовершенна. Я обязательно советовал педагогам или родителям показать этого ребёнка профессионалам в ближайшем к ним крупном городе, настаивал на консультации в школе при консерватории, благо у нас в стране есть творческие вузы очень высокого уровня: Московская, Санкт-Петербургская, Новосибирская, Екатеринбургская консерватории, а при них очень достойные музыкальные школы. Я и сам часто договаривался с коллегами о встрече с подобными юными талантами… И тишина… А через несколько лет я возвращался в этот город, спрашивал, что с тем парнем, и зачастую оказывалось, что он либо спился, либо сел на наркотики, либо в тюрьме… Потому что талант всегда требует выхода. Если ты не направишь и не вдохновишь талантливого человека на творчество, его дар автоматически начинает работать на что-то обратное, и человек первым губит самого себя, а затем тянет за собой и тех, кто рядом с ним, потому что даже это он делает талантливо и ярко!
– Каким же образом можно помочь таким талантливым музыкантам?
– Когда я создавал благотворительный фонд, моими основными задачами были поиск и выявление таких ребят. Талант – это зона особого риска: каждая пустяковая осечка, каждый ничтожный промах для талантливого ребёнка – это катастрофа. В таких случаях необходимо быть рядом и объяснять, что неудача – это не конец! Напротив, это начало, отправная точка, откуда дорога идёт только в гору, стоит лишь сделать правильные выводы. Даже у гениального Бетховена были годы кризиса, даже великий Горовиц несколько раз уходил со сцены: на 2, 4, 6 лет.
Меня родители вообще не видели музыкантом. В детстве я очень любил вокал. У отца, известного певца, народного артиста РСФСР, был уникальный голос, он пел всегда и всё! Классику, романсы, патриотические произведения… А к маме – главному хормейстеру хора русской песни Гостелерадио – часто приходили артисты русского хора и пели народные песни. Довольно быстро стало ясно, что петь я не умею ни в одном жанре, – всегда мимо нот, и моя мама, с её абсолютным слухом, была твёрдо уверена, что медведь хорошо прошёлся по моим ушам... Но как-то раз мамина подруга, концертмейстер из института Гнесиных, предложила мне повторить на рояле ноты, которые она только что взяла… и у меня получилось! Когда маме объявили, что у меня абсолютный слух, она не поверила. Выяснилось, что есть такие редкие проявления человеческой природы, когда ты слышишь идеально, а голосом звук повторить не можешь. Оказалось, это мой случай.
– Что является, по вашему мнению, главным признаком таланта?
– Абсолютного слуха у ребёнка может не быть – это достаточно редкий врождённый дар, который, безусловно, очень помогает исполнительству, памяти и т.д., но это совсем не обязательное качество. Главное – это умение слушать музыку как человеческую речь, как свою собственную речь, как последовательность фраз, в которых роль слов играют максимально выразительные интонации. Даже если у ребёнка нет ярко выраженных музыкальных способностей, его можно увлечь содержанием музыки, её «сюжетом» и таким образом развить в нём творческое начало.
Слушание музыки невероятно развивает интеллект. Поэтому я всегда ратую за музыкальное образование наряду с художественным и поэтическим. Этому посвящён, например, наш фестиваль «Где рождается искусство». На мастер-классах в ходе фестиваля мы с коллегами учим детей не только технике игры, но, что важнее, смыслу музыки. Всегда сразу заметно, умеет ли ребёнок слышать. И слишком часто бывает, что он вообще не слышит, что играет. Тогда приходится объяснять, какой тайный смысл скрыт в этой музыке, как происходит развитие музыкального образа, как найти баланс между мелодией и аккомпанементом... Впоследствии ребёнок может и не стать музыкантом, но его понимание музыки и слышание мира будет принципиально иным.
– То есть получается, что благодаря фестивалю можно изменить отношение к музыке?
– Конечно. Сейчас, к сожалению, Министерство культуры России закрывает многолетний грандиозный проект «Культура России», в рамках которого финансировались фестивали, конкурсы, образовательные программы в музыке, живописи и т.д. Под эгидой этого важнейшего проекта мы в течение 13 лет проводили музыкальные фестивали «Где рождается искусство» по всей в стране, от Крайнего Севера и Камчатки до Крыма и Санкт-Петербурга, и они действительно меняли представления людей о музыке. Чтобы не терять эту замечательную традицию и не останавливать тот культурно-информационный поток, которого от нас ждут педагоги, учащиеся, родители и творческие энтузиасты, мы подали заявку на грант Президента РФ в области культуры в надежде, что наше правительство оценит колоссальную духовную пользу такого проекта, приобщающего к искусству массы людей по всей стране.
Второй наш фестиваль – «Звёздный» – проходит каждую весну в Подмосковье. У него тоже важная социально-культурная роль. Уникальность его в том, что в фестивальных концертах силой музыки воспеваются знаковые исторические события нашей страны, а иногда и явления мирового масштаба. Например, годовщина полёта Юрия Гагарина в космос. Или 175-летие со дня рождения Петра Ильича Чайковского. Или 75-летие Курской битвы и т. д.
Идея этого фестиваля пришла мне в голову после «аварийного» концерта в музыкальной школе посёлка Загорянский, в котором на родительской даче я провёл свою юность. Эту школу планировалось закрыть, она ютилась в разрушающемся здании бывшего детсада. На моих концертах часто с крыши текло на рояль в так называемом актовом зале, рядом со мной сидела учительница, которая вытирала платком воду с клавиш. Сегодня во многом благодаря нашей 15-летней фестивальной и благотворительной деятельности в Щёлковском районе и замечательным отношениям с администрацией города в новом просторном здании Загорянской школы искусств (Детская школа искусств им. Ю. А. Розума. – Прим. ред.) ежегодно обучаются 1,2 тыс. ребят.
– В чём заключается помощь фонда стипендиатам? Каково соотношение стипендиатов из Москвы и из регионов?
– Примерно 90 % стипендиатов обучаются в Москве, и одарённые ребята со всей страны приезжают, как правило, сюда. За 15 лет существования фонда мы поддержали без малого тысячу детей, некоторые из них уже стали звёздами первой величины, при этом очень многие приехали в Москву для обучения из других городов. Например, обладатель Гран-при XIV Международного конкурса имени П. И. Чайковского пианист Даниил Трифонов, совсем недавно получивший премию «Грэмми», родом из Нижнего Новгорода. Среди моих стипендиатов есть такие уникумы, как слепой музыкант Олег Аккуратов, потрясающе играющий и классику, и джаз, он родом из Ейска. Это действительно фантастические ребята, и я могу сказать без ложной скромности, что фонд дал им очень многое. Причём наша работа с ними не сводится только к стипендиям, которые, несмотря ни на какие кризисы, мы выплачиваем регулярно и даже поднимаем их номинал.
Другое, на мой взгляд, не менее важное направление помощи – это творческие практики. В каждом концерте, если он не заявлен как мой сольный (хотя и такие прецеденты были), в обязательном порядке принимают участие стипендиаты фонда. Таким образом, мы имеем возможность наблюдать за творческим ростом (или творческим спадом, такое тоже бывает…) наших подопечных, при этом твёрдо придерживаясь единственно разумного принципа: не навредить. Недавно одни мои знакомые обратились ко мне за советом по серьёзной проблеме: через год их сын должен был поступать в консерваторию, но он «переиграл», переработал, надорвался в одном из благотворительных псевдофондов. На нём «вывезли» такое количество концертов, которое не каждый взрослый смог бы выдержать психологически! А ведь в этом возрасте больше нужно накапливать, чем расточать, и в итоге парень даже к роялю отказывался подходить! Пришлось довольно долго и внимательно прислушиваться к его внутреннему состоянию, дать успокоиться, немного отстраниться от музыки и школы, переключиться на путешествия и физическую активность, и постепенно всё встало на свои места. Такие ситуации встречаются довольно часто, в том числе по вине родителей, страдающих звёздной болезнью.
Далее. Мы направляем наших стипендиатов на конкурсы и мастер-классы выдающихся музыкантов, собираем средства на покупку музыкальных инструментов. Одному из наших стипендиатов – талантливому 15-летнему скрипачу – мы купили итальянскую скрипку стоимостью более 1 млн рублей.
И ещё одно направление нашей работы с подшефными (мы называем её программа «Дети – детям»), когда ребята сами, посредством своего мастерства, помогают сверстникам, оказавшимся в сложных ситуациях: в детских домах, исправительных колониях, специализированных больницах и т.д. В итоге юные музыканты понимают, что их талант – это не подарок, который можно разбазарить, талант – это предназначение, это высокая миссия и огромная ответственность.
Несколько лет назад мы собирали деньги на специальное оборудование, которое трансформирует высокочастотный звук микрофона в низкие частоты, благодаря чему глухие люди могут слышать, в том числе и музыку. Мы приобрели четыре комплекта такого оборудования, привезли их Сергиево-Посадский дом-интернат для слепоглухих детей, организовали там большой концерт, и ребята впервые в жизни услышали музыку! Вы бы это видели!.. Слёзы счастья у всех без исключения! И у тех, кто слушал, и у тех, кто играл! Такое не забудешь... В итоге нам удалось поменять жизнь десятков детей, которые жили в полной тишине, а наши стипендиаты в реальности увидели, что их талант действительно может менять жизнь.
– Где вы черпаете силы на всю эту активность? В чём сила Юрия Розума?
– Наверное, это от родителей и от природы. У меня всегда есть невероятный запас внутренней силы. Я месяцами сплю по 3–4 часа… Этого, конечно же, не хватает, но по-другому у меня не получается. В общей сложности я выхожу на сцену более 300 раз за год, провожу два ежегодных фестиваля, преподаю в двух вузах и вообще стараюсь успеть как можно больше в жизни. Этот постоянно горящий факел внутри меня и есть суть того, что мне многое удаётся в жизни. Огонь не позволяет успокаиваться.
Бывает, что я выхожу на сцену совершенно без сил, и физических, и моральных… Накануне в бешеном ритме прошли экзамены студентов, встречи, переговоры. Времени подойти к роялю не было абсолютно, и я репетировал ночью перед сольным концертом, вместо того, чтобы выспаться и набраться сил. Сажусь за рояль в прямом смысле с больной и тяжелейшей головой… Играю первое произведение, второе… Постепенно возникает контакт с залом, и оттуда начинает исходить невероятная мощь: ты отдаёшь одну единицу силы, а тебе возвращают их сотни! В финале концерта ощущение такое, словно вернулся из отпуска.
Каждый год даю себе слово немного сбавить темп жизни и работы, но в итоге он только ускоряется, и я с этим ничего не могу поделать… В одном интервью корреспондент сказал: «Вы живёте так, будто вам 20 лет!» На что я ответил: «Что вы, в 20 лет я одной сотой того не делал, что успеваю сейчас. Я жил в десятки раз медленнее. И вообще, планов и желаний столько, что если мне всё-таки придётся умирать, я буду очень удивлён!»
