Манифест Чичкина – прообраз системы профессиональных квалификаций?
Система профессиональных квалификаций только формируется в России, однако в интернете можно встретить массу статей о её исторических корнях.
Целым интернет-мемом стал знаменитый «Манифест Чичкина» – пересказы его в различных электронных изданиях, блогах и на тематических сайтах встречаются не менее 2 тыс. раз! Цитаты из него обильно используются как пример эффективной системы подготовки и оценки кадров, якобы повлиявшей на создание японской системы научного менеджмента и даже обусловившей подъём экономики в Японии. Чичкин – самый упоминаемый купец интернета с выдающимися эпитетами: автор японского экономического чуда, молочный король России, самородок русской предприимчивости. Стоит ли брать на веру настолько категоричные заявления журналистов и профессиональных историков?
Александр Чичкин, крестьянин из волжского села Коприно, к началу XX в. смог выстроить, в условиях острой конкуренции c компанией дворян Бландовых, самую большую в Москве сеть молочных магазинов (92 точки до революции). Для функционирования сложной системы компании, где осуществлялись приёмка, транспортировка, переработка молока, Чичкину пришлось много работать с кадрами – создавать для них общежития, тратить деньги на образование для обеспечения высокой степени лояльности. Лояльность, и правда, была – его приказчики были настолько удивительно одинаковы, что сформировали даже своего рода тип человека услужливого – недаром даже ласковых детей в Москве называли «Чичкин».
По версии критиков, деятельность купца во многом была направлена на то, чтобы «умаслить» партию эсеров, в которой тайно состояла значительная часть его кадров. Факты финансирования компанией Чичкина эсеров и меньшевиков совершенно точно доказаны. Также и сам «Манифест» во многом заимствовал идеи левого движения, причудливо комбинируя их с традиционными капиталистическими идеалами с поощрением деловитости и смекалки.
Таков, например, первый этап – «Рождение мечты и любви к профессии», касающийся подготовки деревенских мальчиков к работе в Москве, очень напоминающий социалистические представления о профориентации. Только важнейшим моментом у Чичкина был стандарт воспитания с абсолютной вежливостью и угодливостью, что на этом этапе «Манифеста» было самым важным в подготовке кадров для работы в сервисе.
Александр Чичкин, крестьянин из волжского села Коприно, к началу XX в. смог выстроить, в условиях острой конкуренции c компанией дворян Бландовых, самую большую в Москве сеть молочных магазинов.
Поощрение инициативы на втором этапе и очень интересный третий этап «Честолюбие» – для работников 25 30 лет – были самыми ответственными, наиболее «психологичными», основывались на тонкой игре на самолюбии. Сотрудники должны были завоевать себе авторитет, с тем чтобы на следующем этапе «стричь с него купоны», заставить его работать на себя. «В магазинах работники фирмы не имели постоянного места, – вспоминал ветеран фирмы И.Ильин, – зато за каждым велось постоянное наблюдение». Если работник того стоил, его переводили с повышением, а повышения бывали разные. Помимо отдельных разовых переводов из магазина в магазин, четыре раза в год были общие переводы помощников приказчиков, мальчиков, кассиров. Для переводов были специальные бланки: ФИО… с … декабря … года переводится из магазина №… в магазин №… на должность… Получение такого предписания означало победу. Наиболее достойных ставили на должности ревизоров, директоров магазинов «в регионах» (где заработная плата была свыше 100 руб. в месяц – приличная сумма!), управляющими производственными и подсобными предприятиями.
Гораздо важнее чичкинского манифеста для теории профессиональных квалификаций была книга «Приказчик и купец», изданная в Одессе, – обстоятельный путеводитель по профессии торговых приказчиков (продавцов), их нормам, обязанностям, ответственности и отчётности.
В ней уже можно увидеть предпосылки для создания некой единой системы профессиональной квалификации с едиными для отрасли стандартами.
Последние этапы «Манифеста» – «Ритм» и «Исполнение мечты» – немного обескураживают тем, что неясно, какая будет у человека система оплаты труда и пенсия. Все бонусы от работы в компании должны были зачисляться на личный счёт, от которого работник получал 6 % – хоть и звучит это красиво, но означает только возможность работодателя пользоваться в своих интересах пенсионными накоплениями.
В любом случае, чичкинский «Манифест», в котором явно есть намеки на распространение его на Россию Светлого Будущего, – своего рода «отходнический рай» (отходники – крестьяне, работающие в городах. – Прим. авт.), любопытный документ эпохи развития теории систем профориентации и профстандартов. Другое дело, что до нас он дошёл в передаче сотрудников Чичкина, а не в оригинальном источнике, и его первоначальные идеи сильно искажены многочисленными «чичкиноманами».
Ничего особенного не было и в «молочной империи» Чичкина. Он не был самым крупным производителем молока в России (даже в Москве он контролировал в лучшем случае 18 % рынка), его завод, якобы самый большой в Европе, серьёзно уступал европейским предприятиям. Ни в коем случае нельзя считать успех Чичкина в поднятии цен на молоко в Москве негативным или позитивным явлением. Прежде всего это одно из усилий общего подъёма внутренних цен перед Первой мировой войной, а во-вторых, следствие появления обычной для мегаполисов XX века более привлекательной подачи продуктов с формированием элементов культуры потребления.
Отзывы о работе в его компании были самые разные – от восторженных до резко критических. Само собой, в официальной чичкинографии собраны только положительные – про щедрость, заботливость и бережное отношение к своим работникам. Вместе с тем совершенно ясно, что вместе с положительным примером близких к нему менеджеров были и совершенно отрицательные. Калинкин (рабочий у Чичкиных, знавший Есенина) писал: «Проработал у него месяца 4. Выжимал Чичкин все силы из нас. Приехал отец и забрал меня, даже расчёт у Чичкина брать не стали». Ещё больше негатива содержится в очень частом описании чичкинских приказчиков как полуграмотных невежд, угодливых и думающих только о наживе. Особо памятна была торговля молоком во время восстания юнкеров в Москве, которая подвергала людей опасности при обстрелах, хотя, c другой стороны, давала шанс людям хоть где-то приобрести продукты.
Гораздо важнее чичкинского манифеста для теории профессиональных квалификаций была книга «Приказчик и купец», изданная в Одессе, – обстоятельный путеводитель по профессии торговых приказчиков (продавцов), их нормам, обязанностям, ответственности и отчётности. В ней уже можно увидеть предпосылки для создания некой единой системы профессиональной квалификации с едиными для отрасли стандартами. Ещё больше такого материала собрано в книге известного экономиста Григория Полляка, автора научного метода бюджетных обследований семей рабочих и служащих промышленности, – «Профессия как объект статистического учёта», вышедшей в Петербурге в 1913 году. Но это совсем другая история…
