Роберт Эйджи:«Американские компании в основном остались на рынке России»
Президент, главный исполнительный директор Американской торговой палаты в России Роберт Эйджи по праву считается авторитетнейшим экспертом в области бизнес-контактов России и США. Поэтому его мнение о сегодняшнем состоянии и перспективах развития данного взаимодействия представляет особую ценность.
– Как вы оцениваете текущий деловой климат для американских компаний в России? Какие сектора остаются наиболее привлекательными для инвестиций?
– Сейчас инвестиционный климат для американских компаний в России очень трудно отделить от геополитики. К сожалению, за 35 лет моей работы в России такая сложная ситуация, когда бизнес оказался под столь сильным негативным влиянием геополитических процессов, складывается впервые. До 2022 года в России было создано очень устойчивое и хорошо функционирующее правовое поле для иностранных инвестиций. Это было достигнуто потому, что правовое поле создавалось совместно органами власти и бизнесом – как российским, так и иностранным. Была возможность взять какие-то лучшие практики для привлечения инвестиций в экономику России: было усовершенствовано законодательство, очень многие процессы были цифровизированы, и в этом смысле Россия опередила многие страны мира. Цифровизация повышает как скорость процессов, так и прозрачность этих процессов и для бизнеса, и для регуляторов. Особенно впечатляют цифровизация налогового и таможенного администрирования и скорость, с которой это было сделано. В этот период американские компании открыли множество заводов по всей России и инвестировали порядка 100 млрд долларов. Однако, к сожалению, как я уже сказал, с 2022 года санкции ЕС и США и ответные меры со стороны России существенно ухудшили даже не инвестиционный, а именно деловой климат, то есть когда ведение бизнеса в целом очень затруднено. Правовое поле есть, но так как и бизнесу, и государству приходится адаптироваться к временным, надеюсь, ограничениям со стороны иностранных партнёров и со стороны России, то, конечно, сейчас приходится непросто как российским, так и иностранным компаниям.
– Как американские компании адаптируются к изменяющейся регуляторной среде и санкционному давлению в России?
– Как я уже неоднократно говорил, американские компании в основном остались на рынке России. Ушли те, кому напрямую было запрещено работать, – это компании хай-тек, нефтяной и энергетической отрасли. Как вы понимаете, такие компании никак не адаптировались, они просто ушли и, к сожалению, потеряли существенную долю рынка. Остались компании в таких секторах, как пищевая промышленность, товары широкого потребления. Продолжили работать компании отрасли здравоохранения – производители фармацевтических препаратов, медицинских изделий и медицинского оборудования. На эти компании не было наложено жёстких ограничений по работе в России со стороны ЕС и США, поэтому они продолжают свою деятельность и продолжают поддерживать пациентов.
Отличительной особенностью иностранных компаний, продолжающих свою деятельность в России, является то, что они попали под ограничения со всех сторон. С одной стороны, компании работают в строгом соответствии с санкционным законодательством США и ЕС, с другой – встречные ограничения с российской стороны тоже на них влияют. Мы в своём исследовании «Пульс» попросили компании оценить степень негативного воздействия различных факторов на их бизнес в России. Так вот, самым негативным оказался эффект от санкций ЕС и США – 8 баллов, урон от российских встречных ограничений оценили в 5 баллов. Третье место поделили проблемы с платежами и ключевая ставка. В этом смысле компании в своих адаптационных возможностях очень сильно ограничены. Тем не менее примером адаптации компаний может быть то, каким образом восстанавливались и выстраивались новые цепочки поставок.
– Как меняются подходы к локализации производства и цепочек поставок для американских компаний в России?
– После того как в 2022 году полностью были разорваны связи с иностранными поставщиками, подразделения иностранных компаний в России получили карт-бланш от своих головных офисов на поиск и выбор поставщиков на своё усмотрение. То есть если раньше компании покупали сырьё, комплектующие, запчасти у своих глобальных контрагентов, то с 2022 года многие получили большую свободу в выборе поставщиков и начали работать по принципу Russia for Russia, т.е. при наличии российского поставщика компании получили возможность закупать именно у него, не ориентируясь на глобальную практику компании. Это очень сильно стимулировало иностранные компании искать российских поставщиков и сотрудничать с ними. При этом стандарты качества, используемые компаниями, и их взаимодействие с российскими поставщиками приводят к повышению конкурентоспособности российской продукции.
– Какие меры поддержки или инициативы со стороны Торговой палаты вы считаете наиболее эффективными для продвижения американского бизнеса в России?
– Я бы сказал, что все те усилия, которые мы предпринимаем, – это не продвижение американских компаний, а помощь иностранным компаниям, которые остались на рынке России и продолжают тут работать. В наших инициативах мы всегда придерживались подхода win-win, то есть чтобы выгода была и для компаний, и для России. Мы продолжаем активно вести диалог с российскими органами власти по разным направлениям. Некоторые из них относятся к улучшению условий ведения бизнеса для всех компаний – не только иностранных, но и для российских. Если говорить про помощь исключительно иностранным компаниям, то одна из инициатив – это диалог, касающийся необходимости избегать излишнего протекционизма.
Как сказал Владимир Владимирович Путин на пленарной сессии Восточного экономического форума – 2025, политика протекционизма, проводимая отдельными странами мира, наносит вред как им самим, так и всей международной торговле и мировой экономике. И мы с этим абсолютно согласны. Потому что без конкуренции, без искусственных ограничений не может быть развития. Товары, производимые в стране с высоким уровнем протекционизма, будут терять в качестве и при этом расти в цене.
Второй важный для наших компаний вопрос – это возможность выплаты дивидендов. Сложившаяся практика очень неоднородна, и некоторым компаниям не разрешают их выплачивать. Однако риска того, что компании таким образом уйдут, нет, так как есть ограничение по выплате дивидендов в размере, не превышающем 50 % от чистой прибыли. В то же время бюджет России недополучает 15 % с тех сумм, которые поступили бы в бюджет, если бы компаниям разрешили выплатить дивиденды.
– Какие тенденции в российско-американской торговле вы прогнозируете на ближайшие 2–3 года?
– Товарооборот между Россией и США никогда не был особенно высоким. Это объясняется тем, что американские компании в целом используют немного другую бизнес-модель в отличие от китайского бизнеса, например. Американцы всегда предпочитали инвестировать в страну, поэтому товарооборот не был высоким, и, конечно, его восстановление очень сильно зависит от снятия ограничений, прежде всего со стороны США и ЕС. Есть запреты на поставки определённых товаров – это, например, оборудование для энергетики, авиационное оборудование и запчасти, товары сегмента luxury и мн.др. Также товарооборот зависит и от тарифов, которые в последнее время стали играть очень значительную роль в международном регулировании. Так, например, со стороны России были введены ограничительные пошлины в 35 % на парфюмерию и косметику, произведённую в недружественных странах. Таким образом, рост товарооборота напрямую и прежде всего зависит от снятия санкций США, а в дальнейшем, возможно, Россия рассмотрит снижение тарифов как ответный шаг. Мы видим, что со стороны и Москвы, и Вашингтона есть желание найти решение этих проблем, и надеемся, что наши страны в итоге придут к взаимопониманию, ведь если геополитическая ситуация улучшится, то и условия для бизнеса будут лучше.
– По вашей оценке, сколько компаний ушли с российского рынка и планируют ли они возвращение? Какая часть компаний может вернуться?
– В 2021 году мы проводили ежегодное исследование состояния иностранного бизнеса в России «Пульс». На тот момент, по результатам этого исследования, 70 % компаний, работавших в России, считали этот рынок стратегическим. Соответственно, скорее всего, он так и остаётся стратегическим. Это касается многих компаний, в том числе и тех, кто ушёл. Наша статистика показывает следующее: с рынка ушли примерно 12 % американских компаний в силу прямых запретов на деятельность или из-за того, что компоненты или оборудование, необходимые для их деятельности, попали под санкции. Ещё 5 % американских компаний сменили собственника: продали бизнес российским собственникам либо своему российскому менеджменту. Это те компании, которые, считая рынок стратегическим, искали способ остаться, так как здесь они были очень успешны. И остались, но теперь уже с российскими собственниками.
Что касается тех, кто планирует вернуться, то мы рассчитываем на компании, которые вошли в те самые 70 %, для которых российский рынок был стратегически важен, но они были вынуждены уйти. Это, скорее всего, хай-тек, отрасли энергетики и авиации. Я не могу сказать, планируют ли они вернуться или нет, так как прежде всего должно быть заключение мирного соглашения. Потом – снятие санкций США и ЕС, а вот потом, скорее всего, компании начнут думать о своём возвращении.
Персоны, упоминаемые в этом материале:
Р. Эйджи
